Людовик стоял у окна и подкидывал в руке небольшой горшочек, к которому на манер аптечного ярлыка прицепил записку о четвертом китайском предупреждении. Кстати, под его окнами в ожидании выступления Квазимодо сегодня столпилось довольно много китайских туристов, которые уже успели порядком заплевать мостовую. Наконец издалека послышался приближающийся скрежет и появился звонарь, гордо выступающий в полосатом свитере и шляпе и царапающий ногтями стену. Сегодня Квазимодо начал с раздачи автографов, надрезая ногтем протягиваемые к нему листочки. Даже не взглянув в сторону короля, он небрежно стряхнул с плеча пылинку и полез вверх по стене. Людовик терпеливо дождался, когда звонарь начнёт цеплять свою люльку и в этот момент метнул горшок. Горшок разбился совсем рядом с горбуном и из него вырвался небольшой, но очень сердитый рой. Квазимодо всхрапнул и взлетел по стене так, что запутался в колокольной веревке. Отмахиваясь от пчел, он истерично забился и вызвонил нечто немелодичное в стиле 300 ударов в минуту. Ничего не понимающий кардинал сбился со счёта, нацепил противогаз и задёргал дверную ручку, забыв, в какую сторону открывается дверь. Наконец дверь поддалась его напору и перед королём предстало нечто в кардинальской мантии, резиновых сапогах, противогазе и каске с кардинальской шапочкой поверх. По кабинету прокатился удивлённый вздох и послышались смешки. Собравшиеся на доклад вельможи, чинно сидящие под транспарантом “Приветствуем участников 1 парижского климатического форума” покатывались со смеху, глядя на фрика кардинала.
- Ваш костюмчик наводит на мысли о падении нравов - вместо приветствия заявил король, а кардинал вместо ответа схватился за горло и начал заваливаться на бок. Подскочивший паж выдернул из противогазовой коробки пробку и кардинал задышал полной грудью.
- А, так вы даже не с секс-вечеринки! Вы нацепили противогаз аккурат перед тем, как войти к своему королю! - завопил Людовик - стало быть, вы решили продемонстрировать всем нам - король широким жестом обвел веселящихся министров - что ваш король воняет. Смердит! По-вашему выходит, что я - смерд?!
- Бубу - невнятно донеслось из-под противогаза и кардинал в испуге подался назад от нависающего над ним короля.
- Стоять! В глаза смотреть! - Людовик вцепился в фильтрующую коробку и оттянул её подальше. Противогаз с чмоканьем отлепился от лица кардинала и выпустил в эфир серию ноющих звуков и струйки пота. Разъяренный король оттянул противогаз еще дальше и резко отпустил. Коробка с треском дала кардиналу по зубам.
- Продолжайте докладывать - неожиданно спокойно сказал король и отошёл к окну.
Совершенно сбитый с толку кардинал высунулся в коридор и по его знаку в кабинет втащили художественный мольберт, к которому мощными гвоздями был приколочен зловредный пергамент с графиками и диаграммами. Ришелье, тыча в пергамент указкой, невнятно забубнил из-под противогаза. Министры недоумённо переглянулись и снова покатились со смеху. Кардинал с негодованием обернулся, глухо призвал собрание к тишине и продолжил свой доклад. Через запотевшие стёкла ему было плохо видно пергамент, и кардинал, отклячив в сторону собрания тощий зад, практически водил по мольберту носом. Паж разносил участникам форума пиво и наконец подал кружку докладчику. Ришелье автоматически принял кружку, пару раз клацнул противогазом о её край и вдруг втянул пиво через коробку. , Кардинал раскашлялся, пивная пена заполнила противогаз и клочьями полетела из обратного клапана на пергамент, вызвав у собравшихся новую бурю смеха. Кардинал, не снимая противогаза, попробовал протереть заляпанные изнутри очки рукавом, но добился лишь нового взрыва хохота. Вконец раздосадованный, Ришелье вылил остатки пива пажу за шиворот, выкинул в окно каску и в слезах выбежал из кабинета. Доклад был сорван. Судьба Франции опять осталась нерешённой…
***
Утро друзья встретили в стоге сена в паре миль от городка. Эвакуация из трактира прошла под руководством хладнокровного Атоса, поэтому они имели полную молочникову тележку разномастного провианта и выпивки. На рассвете откуда-то появился пёс молочника, решивший, что в этой стае жить будет веселей. А уж когда тележку разломали на дрова, чтобы разогреть завтрак, пёс и вовсе решил, что при жизни попал в рай. Наевшись и откинувшись на стог, друзья страстно врали друг другу о своих вчерашних победах, и даже снова вьющиеся над ботфортами Портоса мухи не могли испортить им настроения.
Немного передохнув после завтрака, решили заняться синяками и, заодно, ранами Портоса. Размотав бинты, они обнаружили, что нижние слои намертво приклеились и попытки их оторвать лишь привели к кровотечению и очередным воплям Портоса.
- Это всё твоя чудо-мазь - вопил Портос на д’Артаньяна - чёртова мазь твоей чёртовой матери.
Д’Артаньян не стерпел оскорблений, ухватился за пучок бинтов и начал охаживать Портоса по морде. Драчунов кое-как растащили, отцепили от портосова зада пса и принялись решать, что же делать с бинтами. С одной стороны, сейчас Портос напоминал молельное дерево, увешанное поминальными ленточками, и бьющиеся на ветру бинты замечательно отгоняли мух, что было хорошо. С другой стороны, в таком прикиде их ни в один трактир не пустят, что было очень даже плохо.
Для начала бинты кое-как подрезали, и голова Портоса стала напоминать тряпичный мяч с ушами, из которого во все стороны торчали нитки. В конце концов бинты решили отмочить. Снова запалили костёр, над которым подвесили котелок с водой. Компаньоны разбрелись по полю, собирая подорожник, чистотел, озверин и прочую белену для целебного отвара. Увидев, что в котёл посыпалась зелень, пёс ненадолго исчез в окружающей природе и вернулся с парой мышей, свисающих из пасти на хвостах.
- Вы только посмотрите, какой умный наш милый песик! - восторженно воскликнул д’Артаньян, почесал зверюгу за ухом и бросил мышей в котёл. Мушкетёры с сомнением посмотрели в его сторону, но ничего не сказали. Пёс ненадолго исчез и вернулся с очередной партией грызунов.
- А из этих мы сделаем тебе шашлычок - и д’Артаньян, нанизав мышей на веточки, пристроил их пропекаться у костра. Пока д’Артаньян жарил шашлычок для «милого песика», элексир для Портоса успел упариться до консистенции киселя. Тащиться за водой, чтобы разбавить варево, никто не захотел и бинты решили отмачивать тем, что есть.
Что бы не затягивать процедуру, Д’Артаньян с Арамисом придерживали Портоса за плечи, Дюма уселся на ноги, а Атос, утверждая, что лучше отмачивать тепленьким, встал над раненым с котелком. Потрос решил, что его сейчас обоссут, выдернул из-под Дюма ногу и ловко подсёк Атоса. Падая, тот выронил котелок, который нахлобучился на голову Портоса. Ошпаренный Портос принялся с воплями метаться по лагерю, топча своими сапожищами всё подряд. Компаньоны кое-как утихомирили своего невезучего друга, за пару минут освободили его голову от котелка, а зад (опять) - от пса и снова принялись за бинты, но увы, сколько бы они ни размазывали остатки варева по его голове, бинты никак не хотели отлипать.
- Д’Артаньян, позвольте вас на минуточку – начал было Атос, но понятливый стажёр уже разворачивал лошадь в сторону ближайшей деревни за самогоном и курицей. Немного подумав, за ним устремился пёс.
Дожидаясь д'Артаньяна, компаньоны развили бурную деятельность: Атос запас на ночь целую гору дров, поживший послушником при монастыре и приучившийся жить на подножном корме Арамис надергал по округе вкусно пахнущих корешков и травинок, а Дюма притащил с колхозного поля полмешка молодой картошки и, чтоб не перекашивало на ходу, полмешка моркови для лошадей. Портос, ссылаясь на болезнь, от работы отлынивал, но обещал ощипать и выпотрошить курицу. Вскоре вернулся д'Артаньян с курицей, мешком бобов, бурдюком родниковой воды, бочонком пива, какой-то мятой жестянкой и четвертной бутылью мутного опалесцирующего пойла. Атос сразу же отобрал всю выпивку и губной помадой Арамиса отчеркнул верхнюю треть бутыли. Тем временем Портос, демонстрируя нетипичные для принца навыки, стремительно ощипал и выпотрошил курицу. А д'Артаньян с беспокойством вслушивался в темноту, ожидая своего "пёсика".
Д'Артаньян пристроил на углях измятую жестянку, в которой мушкетёры с изумлением опознали латный нагрудник сельской жандармерии. В нагрудник насыпали картошки, сверху на шомполах пристроили курицу и принялись любоваться, как жир с неё стекает на ломтики картошки, заставляя их покрываться хрустящей корочкой. Сглотнув слюни, Арамис засуетился и принялся мелко крошить какие-то пахучие травки. Никогда не теряющий самообладания Атос взял бутыль самогона, постучал пальцем по черте и строго оглядел остальных. Присутствующие сделали понимающие лица, сели поровнее и протянули кружки. Атос напрягся и мощным усилием выдернул пробку. Густой сивушный запах обрушился на друзей и разом разогнал всё комарьё. Прослезившийся от запаха Портос сипло спросил: Из навоза они его гонят, что-ли?
- Не, из яблок. В основном - ответил знаток сельской жизни д'Артаньян.
- Из конских, что-ли?
- Не, в конских ячменя много. Из них здесь пиво варят.
Портос, собравшийся было откупорить бочонок, плюнул и откатил его обратно д'артаньяну под бок. Атос разлил по первой.
- Вы, главное, не старайтесь распробовать букет - поспешно посоветовал д'Артаньян, которому в родной Гаскони доводилось пивать и не такое - глотайте сразу и на всякий случай отсядьте от костра подальше. Тут главное - первую в себе удержать, потом нормально пойдёт.
Подавая пример, он зажал нос и одним махом заглотил содержимое кружки, прослезился и тут же закусил морковкой, которую отнял у лошади Атоса. Друзья взяли по морковке и последовали его примеру. По мере того, как в желудках у них переставали метаться маленькие фейерверки, по телу начинала растекаться приятная истома.
- Скажите, д'Артаньян, а где вы взяли такую мятую сковороду - невинно спросил Арамис, посыпая картошку дивно пахнущими сорняками - неужели во всей деревне не могли сыскать получше?
Не зная, что и соврать, д'Артаньян признался в банальном гоп-стопе. Атос торжественно разлил по второй и мушкетёры начали на все лады поздравлять д'Артаньяна с почином, похлопывая по плечам и взлохмачивая ему волосы.
- Жандарма на гоп-стоп? - переспросил удивлённый Дюма - а если он накапает? Ой, заметут нас, заметут…
- Не накапает. Я его того, бритвой по горлу... в колодце он лежит, можешь посмотреть - и д'Артаньян потянулся к нему чокаться.
Обалдевший от таких откровений Дюма решил утопить горе в вине и выпил не закусывая. И правда, по второй пошло гораздо легче. В освещённый костром круг вбежал где-то пропадавший всё это время пёс. Зверюга гордым аллюром прошлась по лагерю, демонстрируя собравшимся здоровенного гуся, которого держала за горло, перекинув тушку на спину на манер того, как волки таскают овец. На этот раз тезис д'Артаньяна о том, что пёсик - милый, дружно поддержали все присутствующие. Д'Артаньян налил ему в мисочку пива, а растрогавшийся Портос кинул куриные потроха, из которых хотел сварить себе, болезному, диетического супа. Пёс вылакал пиво, обнюхал потроха, после чего старательно в них вывалялся под дружный хохот собравшихся. Налили себе по третьей, псу по второй… Вечер начал удаваться, и даже подгоревшая картошка не смогла его испортить.
Спали вповалку под звёздным небом. Д'Артаньян во сне обнимал пса и назвал его то Кэт, то Люси, то ещё каким-нибудь женским именем. В конце концов пёс не выдержал и ушёл спать к Портосу. Свернувшись на его необъятном мягком брюхе, пёс уютно покачивался в такт портосову дыханию под покровом звёзд.