Начало XVII века явилось большим испытанием для русского народа. Современники назвали это время «Смутой» (могли использовать также слова: «Смятошася», «Смутные времена», «Смута великая», «смутились»)1. Такое именование закрепилось в последующее время и в историографии. Для наступившей Смуты было характерно пресечение правящей династии в конце XVI века. Затем на Руси впервые появились выборные цари, а также и самозванцы, после этого началась иностранная интервенция (шведская и польская), в результате чего Русское государство лишилось некоторых своих территорий.
Интервенция мотивировалась «помощью» страждущему русскому народу, но эта «помощь» извне несла угрозу православию, государственности, национальным устоям и территориальной целостности страны. Предстоятели Русской церкви в Смутное время сводились с престола, святыни православные разорялись, люди гибли. С престола был сведен венчанный царь Василий Шуйский. Но поскольку законный государь вполне мог возвратиться на престол, то заговорщики, удалившие его с престола, могли опасаться за свою судьбу, поэтому они насильно постригают его в монашество в Чудовой обители в Кремле2. Тем самым он был низведен с политического небосклона.
Чтобы положить конец разорению в стране, «Семибоярщина» избрала в качестве кандидата на Московский престол польского королевича Владислава (1595-1648 гг.), который навязывался в Москве гетманом С.Жолкевским, выполнявшим соответствующие указания короля Сигизмунда3. Патриарх Ермоген поставил условие, чтобы перед своим венчанием на Царство королевич принял православие4. В сентябре 1610 года канцлеру Л.Сапеге было сообщено, что патриарх, духовенство и бояре избрали государем польского королевича «и крест целовали» ему5. Москвичи целовали крест иноземному королевичу в надежде на окончание разорительной войны и водворение долгожданного мира в стране.
Таким образом, наряду с постриженным в монашество Василием Шуйским, а также «вором» в Калуге (Лжедмитрием II) на русском политическом горизонте появилась фигура еще одного претендента - королевича Владислава Сигизмундовича. После этого польский королевич еще долго претендовал на власть в Русском государстве. Низведенный же и постриженный в монашество царь Василий Шуйский был выдан полякам и, вопреки поставленным «Семибоярщиной» условиям, был отправлен в Речь Посполитую и в качестве военного трофея представлен на Варшавском сейме. Таким образом, он перестал быть возможным оппонентом польского королевича в случае его воцарения.
Существенной вехой на пути к миру на Руси явилось заключение со шведами Столбовского мира. Героизм псковичей, оборонявших в 1615 году свой древний город от шведских войск во главе с королем Густавом II Адольфом (1594-1632 гг.), побудил его начать мирные переговоры, длившиеся целый год. Наконец, в феврале 1617 года в деревне Столбово на реке Сясь, близ Тихвина, был подписан Мирный договор между Россией и Швецией, согласно которому Новгород и некоторые другие города возвращались русским, а у шведов осталось финское побережье6. Благодаря заключенному миру Русь получила передышку на севере для накопления сил в войне с Речью Посполитой.
Польский король Сигизмунд III Ваза (1566-1632 гг.) с самого начала не спешил отправлять юного королевича в Москву, поэтому, чтобы восстановить свою государственность, русские люди поднялись, освободили Кремль от поляков и созвали Земский собор, который избрал русского царя, положившего начало новой династии. Однако польский король не признал Московским царем избранного Земским собором Михаила Романова. Поэтому весной 1617 года королевич Владислав, которому уже было более 20 лет, двинулся в Россию с войском, чтобы занять Московский престол. Поход затянулся, и реально в пределы Русской державы он вступил в 1618 году.
Перед отправлением в поход королевич обратился к Римскому Папе за благословением. В письме он писал: «Мы надеемся не только расширить границы Польши, но и раздвинуть область христианской республики и распространить католическую веру»7. Вопрос предполагаемого своего царского венчания и православного причастия он думал решить согласно постановлениям Флорентийского (1439 г.) и Брестского (1596 г.) униатских соборов. Однако католические богословы в Риме дали этому негативную оценку. Папа Павел V (1605-1621 гг.) в своем ответе королевичу допустил его венчание на царство греко-униатом и причастие под двумя видами, «подобное разрешение Рим давал всего-навсего на один раз, да и то скрепя сердце»8, - пишет иезуит Павел Пирлинг. Римский Первосвященник считал, что подобное священнодействие должен совершить «бискуп» житомирский Андрей (Липский), которому он «предоставил все необходимые полномочия»9.
Со своей стороны также и архиепископ гнезненский Лаврентий (Гембицкий) (1616-1624 гг.) напутствовал перед походом королевича Владислава. Подчеркивая полученное королевичем воспитание, он призывал его: «Не забывай же этой набожности между отщепенцами»10. Он допускает первоначальную неактивность усилий королевича: «В начале твоего дела будь умеренным». Католический иерарх приводит исторический пример: «Царь Иван Васильевич, когда прижал его король Стефан, обращался было к Папе… обещая ему покорность… но тогда еще не было угодно Богу, чтобы в такие безбожные (?) времена… эти люди приняли Духа Святаго»11. Католический иерарх видит задачу королевича в приобретении «широких северных стран», чтобы их «прибавить к нашим границам»12.
Провожаемый подобными пожеланиями и сам искренно их придерживаясь, королевич Владислав в разосланных от его имени грамотах сообщает, что, придя в возраст, «он желает отнять свой престол от узурпатора»13. Предпринимая военный поход, он тем не менее взял с собой патриарха Игнатия (патриаршествовал 1605-1606)14, пребывавшего в Речи Посполитой. Он мог бы венчать королевича в Москве на царство, как некогда самозванца. В декабре, будучи в Нарве, королевич издал универсал, в котором говорится: «А мы, государь, наш государьский поход к Москве спешим и уж есмя в дороге, а с нами будут Игнатей Патреярх…»15.
Пребывание в Речи Посполитой патриарха Игнатия могло создать у Владислава, которому некогда присягали москвичи, иллюзию «правительства в изгнании», выражаясь современным языком. Поэтому возникал реальный соблазн добиться Московского престола силой, как этого достиг ранее Лжедмитрий I, успех которого еще не забылся в памяти современников. Поход Владислава на Русь явился продолжением агрессии, которая на сей раз прикрывалась правами на Московский престол. Однако отпор, который давали королевичу осаждаемые им города, наглядно показывал отношение к нему и его истинные, завоевательные цели.
В Москве о походе королевича стало известно на праздник Рождества Пресвятой Богородицы, и на следующий день были обсуждены вопросы защиты Отечества16. Изначально у королевича было недостаточно сил для завоевания Москвы, но по его призыву на помощь пришел гетман П.К.Сагайдачный с 20 тыс. запорожских казаков. По дороге к Москве казаки прошли «огнем и мечом» многие русские города, едва оправившиеся «от разорения в Смутное время»17. Историк Н.И.Костомаров совершенно в другом ключе говорит об этом: «Казаки удачно овладели многими украинными городами»18.
Сохранилась «Повесть о мужественной защите жителями города Михайлова в Рязанских пределах»19. Повесть о защите града Михайлова - важный исторический источник о походе гетмана на Москву в помощь польскому королевичу. В публикации она имеет следующее название: «Повесть об осаде города Михайлова гетманом Сагайдачным в 1618 году»20. Во время похода казаки разорили Ливны, Елец, «Лебедянь, Донков, Скопин, Ряской… И нападоша на область Рязанскую, посады пожгоша, люди и священники побиша, и ко граду Переяславлю Рязанскому приступиша. Но Божиею милостию и заступлением Владычицы нашея Богородицы чудотворныя иконы Федотиевския и помощию страстотерпцев Христовых Бориса и Глеба и молитвами святаго Василия, епископа Рязанскаго… А прочия отшедше от града, воеваша Рязанской уезд, и паки к Елцу поидоша и плениша Воронежский уезд»21.
С.Снессорева приводит следующие данные о чудотворном образе: «Икона сия явилась в 1487 году в пределах Рязанских, в пустом месте, называемом Старое, близ села Феодотьева, почему и названа Феодотьевскою… По повелению Великого князя Рязанского и по благословению архиерея икона перенесена в Рязань для ограждения и спасения Рязани и поставлена с подобающей честию в соборном храме Успения в 1611 году; по воле Феодорита, архиепископа Рязанского, снят был с чудотворной иконы список и послан в село Феодотьево…»22. Приведенные сведения о чудотворной иконе восходят к челобитной жителей села Феодотьева, поданной митрополиту Павлу (Моравскому; был митрополитом 1681-1686 гг.)23.
Поскольку младший сын Крестителя Земли Русской, князя Владимира (†1015; пам. 15 июля), князь Глеб, был муромским князем, то он также именуется среди небесных заступников града Рязани. Он называется вместе со своим братом, ростовским князем Борисом, так как их имена почитаются неотделимо одно от другого24. Завершает лик покровителей града Рязани имя святителя Василия (†1295; пам. 3 июля), архиерейская кафедра которого первоначально находилась во граде Муроме, но затем он чудесным образом прибыл в Рязань25.
Главные действия гетмана, согласно повести, разворачиваются у города Михайлова. О его основании в 1551 году говорится в Никоновской летописи: «Того же году, месяца августа, поставлен на Проне на реке Михайлов город, а ставили его воеводы князь Александр Ивановичь Воротыньской да Михайло Петров сын Головин. А как ставили город и учали26 место чистити, где поставити церковь соборнаа Архангела Михаила, и тут обрели на том месте, где олтарю стояти, образ Архангела Михаила древнее писмо, ничим невредим, обложен серебром. И Царь и великий князь и Митрополит Макарий по тот образ посылали священников, и встретя его честно и пев молебны и отпустили на то место, в тот храм, где явился, и о сем Богу хвалу въздаша»27.
Исследовательница М.Маханько пишет: «Не исключено, что обнаруженная икона Архангела Михаила на Проне накануне решающих перемен в отношениях Московской Руси с восточными соседями была воспринята как «прародительская святость» и промыслительное благословение»28. Первопрестольный град Москва, главной святыней которого является Успенский собор, является Домом Пресвятой Богородицы. Таким образом, Михайлов является Домом Архангела Михаила.
У себя, в пределах Речи Посполитой, запорожские казаки были защитниками православной веры. В 1620 году Иерусалимский патриарх Феофан (патриаршествовал в 1608-1644 гг.), возвращаясь из Москвы, где поставил патриарха Филарета (патриарх Московский и всея Руси в 1619-1633 гг.), рукоположил православных архиереев для западно-русской митрополии, где православные верующие лишились своих владык после Брестской унии 1596 года29. Польское правительство не признало новопоставленных иерархов, но их взяли под свою защиту казаки. Однако в Московской Руси запорожские казаки, которых называли черкасами, были жестокими завоевателями и кощунственными разорителями православных святынь. Гетман П.Сагайдачный характеризуется в повести: «начальной30 сему всепагубному воровству и разоритель Московскаго государства»; «окаянный всепагубный враг» и «всепагубный враг Сагайдачный».
Взяв Ливны, казаки пленили его воеводу, а в Ельце захватили воеводу и московское посольство, отправленное в Крым. Уничтожая русские города, гетман направил к Михайлову полковника Скуриху Милостивого с тысячей казаков, приказывая взять его ночью «украдом», используя фактор внезапности. Причем в это время некоторые жители Михайлова несли государеву службу в других городах и поэтому гарнизон города был ослаблен.
12 августа 1618 года в Михайлов пришло сорок человек-воинов из «Сапожковского города», основанного, как предполагается, в последний год царствования Бориса Годунова (†1605)31. А полковник с казаками достиг поставленной цели с большим опозданием из-за разразившихся ночью сильных гроз, фактор внезапности не сработал, и он, получив отпор, отступил «от града с великим страхом».
Михайловцы в молитве встретили 15 августа двунадесятый праздник - Успение Пресвятой Богородицы. Но к героическому городу направился сам гетман со всем войском. В Михайлов же вернулись «черкес, стрельцов и козаков до 80 человек». 17 августа начался обстрел города калеными ядрами, чтобы вызвать в нем пожар, последовали также штурмы «ко граду два дни да нощь». Жители Михайлова «под началом воеводы Степана Ушакова стойко отбивались от «черкас»32, они вспомнили судьбу ветхозаветной Ниневии, жители которой принесли покаяние и были помилованы Богом. Автор повести упоминает также покаянный, «горький плачь Апостола Петра». В памятниках письменности о событиях XVII века нередко говорится о необходимости покаяния и духовного очищения. Во время золотоордынского ига к чистоте и к покаянию призывал русских людей епископ владимирский Серапион (†1275)33.
Историк С.Ф.Платонов отмечает особенность Смутного времени: «Подъем религиозного чувства достигал чрезвычайного напряжения и выражался в чудесных видениях, в истинность которых верили не только те, кому бывали видения, но и все те, кто о них слышал»34. За время Смуты крепнет вера и благочестие русских людей. «Глубокая и горячая вера давала утешение потрясенным душам, укрепляла их в терпении и, возвышая над мелкими побуждениями страха и корысти, готовила их к подвигу и жертвам»35.
В повести описано видение Царицы Небесной, которое было некоему жителю города Михайлова «именем Митрофану». Узнав об этом, воодушевленные жители сразу ринулись на осаждавших врагов, множество их побили и уничтожили, а приспособления для штурма крепостных стен своего города «пожгоша. И бе явно видети преславную помощь Владычицы Богородицы». После этого гетман отошел от города, но казаки кричали осажденным различные угрозы, затем они присягнули, согласившись не уходить от города, пока не возьмут его и не разорят. 23 августа они опять обложили со всех сторон мужественный город. Жители же совершают крестный ход «по стенам града» с иконами Спасителя, Богоматери Одигитрии, взяв также «образ местный Небесных сил Архистратига Михаила и великаго чудотворца Николы». «Местный образ», вероятно - это тот самый, который в 1551 году приносился в Москву и которому поклонялся святитель Макарий.
В это время в соборный храм архангела Михаила пришел «некто, именем Димитрий, портной мастер» и рассказал об укрепляющем видении святителя Николая. После этого последовали новые смелые вылазки осажденных и наконец враг бежал. Чтобы не тратить время на штурм Михайлова, запорожские казаки двинулись к Москве на соединение с войском польского королевича. Таким образом, мужество жителей города Михайлова спасло другие города, которые встречались затем на пути гетмана с казаками. После этого в память избавления своего города жители Михайлова стали 17 августа, в день первого приступа, молитвенно чтить память архангела Михаила, а 27 августа, в день второго приступа, святителя Николая36.
Как было отмечено в публикации, рукопись с повестью хранилась «в градском соборе г. Михайлова», она была написана «очевидцем монахом»37. В городе Михайлове в 1607 году был основан по повелению царя Василия Шуйского и по благословению рязанского архиепископа Феодорита мужской монастырь Рождества Пресвятой Богородицы38. Очевидно, его насельник, как очевидец, описал события, связанные с обороной города при нашествии гетмана П.Сагайдачного. Он цитирует тексты книг Ветхого Завета и Нового, многие его выражения являются аллюзиями на Священное Писание.
Двигавшийся с войском к Москве польский королевич вел военные действия, осаждая русские города. Однако город Можайск, подобно Михайлову, выстоял, «мужественный воевода Федор Васильевич Волынский не сдал города и «с ними бьющеся, не щадя голов своих»»39. Направлявшемуся к Москве гетману королевич отправил бунчук и гетманскую булаву40. «20 сентября 1618 года оба войска, и польское и казацкое, стояли уже под Москвою»41.
Гетман же, прибыв на соединение с войсками королевича, передал ему «московских комендантов Ельца и Ливен, а также перехваченных по дороге московских послов, направлявшихся с письмами в Крым»42. Затем запорожские казаки вместе с польскими жолнёрами в ночь на праздник Покрова Пресвятой Богородицы стали штурмовать московские стены, но приступ вражеских войск от стен Белого города Москвы был отражен43. Накануне штурма на сторону москвичей перешли два француза-минера («петардщика»), приданные казакам от королевича. Их сведения помогли защитникам отбить ночной штурм поляков и казаков44.
Несомненно, духовенство во главе с местоблюстителем Патриаршего престола Крутицким митрополитом Ионой в эту ночь возносило в московских храмах прилежные молитвы о спасении первопрестольного града. В последующее время отражение вражеского приступа осознавалось как утверждение новой династии, став знаком окончания Смутного времени. Поэтому на Руси после этого получает распространение особое почитание праздника Покрова и строительство Покровских храмов45.
Потерпев неудачу под Москвой, королевич двинулся на север. Нападениям подвергалась затем Троице-Сергиева обитель, но приступы интервентов были также успешно отбиты, о чем сообщает современник-келарь Авраамий (Палицын). Поэтому после неудачи под Москвой и у стен Троицкого монастыря начались мирные переговоры, хотя гетман «настаивал на продолжении войны с Москвой»46. Среди польских дипломатов Троицкий келарь называет бискупа Константина Каменецкого47. Помолившись у мощей печальника земли русской, игумена Радонежского, русские послы прибыли 1 декабря 1618 года в Деулино48 и здесь было заключено так называемое Деулинское перемирие сроком на 14 с половиной лет49. Летописец XVII века, правда, называет другое село, недалеко от Троицкой обители, - Сватково, где в действительности находилась ставка королевича Владислава50: «Того же году государевы послы с литовскими послами съехався под Троицею в Сваткове селе помирилися на 14 лет и на 6 месяцов, а отдали Литве городов московских: Смоленеск, Белую, Невль, Красной, Дорогобуж, Рословль, Почеп, Трупческ, Себеж, Серпе[й]ск, Стародуб, Новгородок, Чернигов, Монастырской и записми укрепились»51. Это было именно перемирие, потому что поляки не хотели отказываться от своих претензий на Московский царский престол, а русская сторона была не согласна с потерей Смоленска.
Гетман П.Сагайдачный на обратном пути разорял пригороды Калуги, при этом он призывал королевича продолжить военные действия против Москвы. Вернулся он из московского похода «уже не только кошевым атаманом, но и фактическим гетманом Малороссии»52. Он рассчитывал, что, оказывая помощь королевичу, он сможет затем решить вопрос о численности казачьего войска и его статус. Однако в 1619 году король потребовал от казаков сокращения их войска, прекращения морских походов против турок и т. д. Историк М.Грушевский считает это «черною неблагодарностью со стороны правительства» Речи Посполитой по отношению к запорожским казакам53.
Михайловская повесть о мужестве жителей, защищавших свой город от врагов, современна и близка по сюжетике к произведению, в котором описана героическая оборона жителями Пскова своего города во время его осады в 1615 году шведским королем Густавом II Адольфом54. Наряду с описанием военных действий в ней говорится о заступлении «святых угодников Божиих, псковских чудотворцов». Описывается молитвенное обращение псковичей к Богу, сообщается о двух видениях, которые были «некоему благочестивому мужу именем Иоанну», затем о видении «некоему мужу благочестивому, именем Иоанну, имеющу блаженство Господа ради»55, наконец, еще один «человек поведа дивну повесть, именем Симеон»56.
Деулинское перемирие положило конец военным действиям на Руси и принесло мир исстрадавшемуся народу, способствуя последующему возрождению государственности в разоренной стране. Сохранившиеся древнерусские повести свидетельствуют о мужестве и героизме нашего народа в тяжелое время Смуты. Оборона города Михайлова в XVII веке напоминает судьбу Козельска XIII века, однако, в отличие от него, имеет счастливое завершение. 2018 год - это год 400-летия обороны Михайлова. В героическом городе имеется памятник, надпись на нем гласит: «Русским воинам и горожанам участникам героической 10-ти дневной обороны города Михайлова в августе 1618 года от славных потомков».
Благодаря Деулинскому перемирию произошел размен пленными. В Москву вернулся из Речи Посполитой ростовский митрополит Филарет, отец царя Михаила Феодоровича. В 2019 году - 400 лет с его возвращения из польского плена и его патриаршей интронизации. Началось более активное возрождение русской государственности, Смута на Руси закончилась. Род Романовых в свое время был подвергнут опале при Борисе Годунове, но именно его представителям пришлось возрождать страну после Смуты.
Читайте другие материалы журнала "Международная жизнь" на нашем сайте.