После революции, строения на бывшем монастырском подворье, а именно дома-кельи, были преобразованы в жилые дома. За монастырской оградой образовалось целых шесть Красносельских переулков. В одном из этих переулков, в в коммунальной квартире и проживал пожилой фотограф Иван Алексеевич. Наверно, на немногих оставшихся сделанных им старинных фотографиях и сохранилась полустертая от времени фамилия мастера, но,к сожалению, мне она не известна.
Но это был вполне реальный человек, который действительно когда то проживал во 2-м Красносельском переулке. Думаю, свидетельств из трех источников более чем достаточно. Это был, как сейчас скажут, фанат своего дела. Фотографировал всегда и везде: не только в условиях своего мини-ателье, но и просто на улице:красивые пейзажи, аллеи и скульптуры детского пионерского театра рядом с домом, и, конечно же, людей: случайных прохожих, играющих детей. Иван Алексеевич был одинок. Возможно поэтому он жил своим делом, своим увлечением.
Как я уже писала выше, фотограф был весьма пожилым человеком. Кстати, много десятилетий назад было распространено такое высказывание как "человек элегантного возраста". Многие, особенно женщины, обижаются на слово "пожилой". А "элегантный возраст" звучит гораздо симпатичнее. Так вот, однажды Иван Алексеевич заболел. И учитывая тяжесть болезни, и то что ему далеко не шестнадцать, он пришел к выводу, что дни его сочтены. Поскольку обитал он в коммунальной квартире, то естественно, к нему заходили соседи. Возможно, кто то из меркантильных интересов (одинокий старик, наследников нет, а комната под ногами не валяется), но многие заходили именно из-за сострадания. Принести еду, дать лекарства, да и просто хоть перекинуться парой фраз.
И вот, думая, что скоро умрет, видно совсем было лихо старому фотографу, он рассказал кому то из соседей свою тайну. А тайна была в следующем: во время своих "фотосессий" на территории старого монастыря, Иван Алексеевич сделал достаточно много интересных фотографий, на которых было заснято нечто необычное. Да, многое можно было объяснить игрой света, несовершенной техникой, браком реактивов. Но были фотографии, изображения на которых не поддавались никаким объяснениям. Это силуэты дам со шлейфами( на месте несуществующего погоста), расплывчатые образы в монашеских одеяниях, мужчина в старом военном мундире и...похоронная процессия, тянувшаяся по аллее несуществующего уже кладбища. Такие фотографии мастер хранил в тайнике, и никому не показывал, иначе бы его сочли сумасшедшим. За много лет работы накопилась целая пачка подобных снимков. Возможно, тайна бы так и осталась тайной, в случае внезапной смерти Ивана Алексеевича. А так она разбрелась по комнатам коммуналки, вышла за пределы квартиры и потихоньку поползла по Красносельским переулкам. Ведь не зря говорят: что известно более чем одному человеку, узнает весь мир.
А потом случилось непредвиденное. Иван Алексеевич пошел на поправку. И ,наверно, сто раз пожалел о своих откровениях, когда к нему стали подходить любопытствующие и осторожно выспрашивать подробности, а так же просили показать фотографии. Сначала фотограф просто отнекивался, мол что в бреду не скажешь. А когда понял, что слишком много людей посвящены в его тайну, решился на крайние меры, а именно: уничтожить эти снимки. А как уничтожить, чтобы уже точно никто не нашел? В данном случае, сжечь.
И вот тут я приведу свидетельства двух человек, которые видели эти снимки своими глазами. Один из них, на тот момент молодой человек, случайно оказался очевидцем следующих событий:
Ранним сентябрьским утром он шел по одному из Красносельских переулков. Надо сказать, что на монастырской территории сохранились старые сады, поэтому весной дома окружало кружево цветения , а летом все утопало в зелени. Осенью же вся листва оказывалась на дорожках. Дворники подметали дорожки, и поджигали потом эти кучи листьев. Влажные листья, конечно , больше дымили, но тем не менее все это имело место быть.
Так вот, молодой человек, назовем его Владимир, шел по переулку.Было еще достаточно рано и практически безлюдно. Тут Владимир увидел возле дымящейся кучи листьев человека, стоящего к нему спиной, который что то ворошил длинной палкой в куче листьев. Подойдя поближе,Владимир узнал Ивана Алексеевича. Как человек вежливый, он поздоровался с фотографом. Тот обернулся. Как показалось Владимиру, Иван Алексеевич занервничал. В руках у него было несколько фотографий. Конечно, Владимир не мог разглядеть, что на них изображено. Что бы не смущать старика, он продолжил путь. Но любопытство присуще не только женскому полу. Отойдя на какое то расстояние, молодой человек обернулся: фотограф наклонился над кучей листьев, и что то доставал оттуда. Было горячо, старик отдергивал руку и дул на пальцы. В это время из дома напротив вышли три женщины. Иван Алексеевич поспешно отошел от тлеющих листьев и скрылся из вида. Владимир дождался ,когда женщины тоже выйдут из переулка и вернулся к куче листьев. В ней то тут то там вспыхивали маленькие язычки пламени, и тут же гасли. приглядевшись, молодой человек увидел, что огоньки пляшут на маленьких обрывках фотографий. Обрывки были настолько малы, что естественно ничего разобрать было нельзя, только понять, что когда то это было фотографией. Или фотографиями. Владимир поддел носком ботинка один такой обрывок, и увидел, что это бумага поплотнее , скорее тонкий картон, и кроме того, обрывком это назвать было нельзя. Владимир присел на корточки, чтобы разглядеть все получше, Это была часть фотографии, достаточно большая. Виднелась часть силуэта женщины в старинной одежде и какие то штрихи вокруг. Подумав, что это просто бракованная фотография, Владимир поднялся и продолжил свой путь.
Только потом, много лет спустя, когда совершенно случайно ему попала в руки книга об истории района, в которой упоминалась и история Ивана Алексеевича, и легенда со странными фотографиями, Владимир понял, ЧТО пытался сжечь старый фотограф.
И второе свидетельство, от, уже можно сказать, непосредственного очевидца. Внучка соседки Ивана Алексеевича однажды вернулась с занятий раньше обычного. И обнаружила , что у бабушки гость. В комнатке была растоплена небольшая печка (это же, повторюсь, бывшие монашеские кельи, а в именно в этой комнате раньше было какое то хозяйственное помещение, и осталась печь), в которой Иван Алексеевич и сжигал фотографии. Запах стоял незабываемый, рассказывала очевидица. Поскольку комната была небольшая, то войдя, женщина оказалась практически сразу перед столом у печки, на котором лежали несколько фотографий. на одной была запечатлена монахиня. Что само по себе было странно. Уже много лет в окрестностях не было ни одной монахини. А кроме этого сквозь накидку и рясу были видны деревья парка и... карусель.
Думаю, каждый из вас когда нибудь да встречался с необычными фотографиями. Скептики скажут "дефект пленки", "пыль", "грязный объектив")..Возможно и так. Но все равно , хочется верить во что то необъяснимое)))
