Художник-портретист Алексей Ефремов жил в небольшом отеле 3 звезды уже больше месяца. Поначалу с него брали деньги за проживание, но когда узнали, что он еще дипломированный инженер, то его начали привлекать ко всем инженерным проблемам и неисправностям в отеле. А когда он починил 10 телевизоров в один день (у всех ТВ был 1 смешной дефект!!!), то решили денег не брать, а еще бесплатно кормить утром и вечером. За это он должен в свободное время ремонтировать теле-видеотехнику, связь, освещение, стиральную и кухонную технику. Весь персонал был курящий, набран из представителей бывшей Югославии. Они говорили только на сербо-хорватском и немного на немецком. Еще они клялись, что в школе учили русский, но, похоже, вместо русского языка они учились курить. Кроме слов "Привет", "Как дела?", "Брежнев" они ничего не запомнили, но курить они могли всегда много. А вот рецепционисты были тирольцы! Они могли на всех европейских языках (кроме русского). Причем, Джорджио (родом из Больцано-столицы Южного Тироля) мог еще говорить на арабском.
-"Ну, какая же милая эта Гордана!", - всегда думал Алексей, когда видел девушку из Сербии в тирольском наряде. Каждое утро он приветствовал ее с волнением во время завтрака: "Доброе утро, Гордана". -"Добро јутро, Альоша!"-смешно выговаривала она "ё" и всегда улыбалась по-доброму. Алексей от этой улыбки млел и блаженствовал. И до вечера они больше не виделись.
Официантка Гордана Милошевич приехала в Иннсбрук более года назад, когда началась гражданская война в Сербской Краине. Муж у Горданы погиб вроде, как говорил другой официант-босниец Мустафа Шливо, во время сербо-хорватского конфликта. Она каждый вечер накрывала поздний ужин для персонала отеля. Это происходило обычно после 23-00. Она изящно толкала 2-х этажную тележку и начинала выставлять для коллег ужин. Алексею очень нравилось смотреть, как она расставляет тарелки и раскладывает приборы. Но языковой барьер и ...повод.... никак не мог найти повода заговорить с ней!
А в эту субботу они встретились в центре Иннсбрука, даже немного поговорили. Алексей рисовал в центре города портреты, а Гордана с дочкой подошла когда Алексей уже заканчивал очередной портрет женщины. Они несколько минут постояли в толпе тихонько за спиной художника, видимо, показали большой палец вверх клиентке, так как модель сразу расслабилась и заулыбалась всем.
-Альоша, можете сликати портрет моје ћерке?-спросила она. (Можете нарисовать портрет моей дочки.)
-Могу. Давайте я и Вас нарисую.
- Хвала. Нисам лепа. Ако донесем фотографију и да ли ћете нам направити добар портрет? (Спасибо. Я не красивая. Если я принесу фотографию ты сделаешь нам хороший портрет?)
-Хорошо. Я сделаю. .. направим добрый портрет!
Алексей, очень обрадовался, что , наконец-то удалось с ней поговорить.
"Сегодня я не сяду с персоналом за длинный стол, а сяду отдельно. Гордана подойдет ко мне, принесет ужин и я попрошу ее присесть отдохнуть. И мы тут немного и поговорим"-решил про себя. А то персонал всегда встревает в диалог или начнет трепаться про политику. Надоели эти пустые разговоры.
Когда Алексей спустился в ресторан, то весь персонал уже пил пиво, курил и ковырялся в зубах. Работники на примитивном немецком общались с хозяйкой отеля про политику. Алексей поприветствовал сидящих за столом: "Servus!" и сел немного поодаль от шумных "коллег". Гордана подошла с подносом и спросила что он будет на ужин. Когда заказ был съеден, Гордана принесла пиво "Штигль". Алексей как можно нежно сказал:"Гордана, сядь посиди, устала небось!"
-Хвала, Альоша, стварно уморан. (действительно устала), - и потянула ближайший стул к себе.
Алексей уже потирал руки, что все так чудесно идет по его плану. Но... какая-то нечистая сила приготовила коварный и позорный момент.
Гордана села на стул прямо и, как-то, напряженно, как будто собралась фотографироваться на документ. Положила поднос на колени и налила Алексею пиво в кружку.
"Спасибо, Гордана! Дай мне спички, пожалуйста",- сказал Алексей.
Тут у Горданы глаза округлились... резкий вздох..., как будто пролили ей на джинсы горячий кофе.
Алексей продолжал спокойно:"Будешь курить?",- расстегнул молнию и полез в поясную сумку за пачкой сигарет, наклонив голову вниз. Там обычно лежали деньги, документы, сигареты и зажигалка то же, но она никак не находилась. (Видимо, ей через стол не видно, где он там ковыряется, расстегнув молнию)
Гордана соскочила со стула так быстро, что поднос с грохотом упал на кафельный пол. Она покраснела, замахала ручками:"Альоша, тако немогуће! Так не можно! Так не можно!",- и убежала на кухню.
Алексей похлопал глазами и ничего не понял.
На следующий день Шливо долго смеялся, а потом объяснил, что по сербо-хорватски "пичка" и "курац"-это разнополые матерные слова, самые нехорошие..
" Ой! Какой ужас! Лучше бы я говорил по-немецки! Осёл! Что ж так мне не прёт?! "
Innsbruck, 1995 г.
Буду рад, если понравился рассказ ) и ....если нажмете внизу Лайк