Конечно я не просто так вспомнила намедни о Пипсе и операции камнесечения. А сегодня давайте поговорим о том, кто избавил мир от этой варварской процедуры.
Похвастаться благородным происхождением маленький Жан Сивиаль не мог. Он родился и вырос в Оверни, в семье, которая из поколения в поколение занималась изготовлением козьего сыра. Учился в деревенской школе, да и не так чтобы с усердием, часто отвлекаясь на заготовку сыров.
Повзрослев юноша не захотел продолжать семейное дело и уехал в город. В ближайшем городе Орийак место ему нашлось только санитаром в больнице. Рукастый парень пришёлся ко двору, да и ему работа понравилась. Спустя какое-то время Жан уже мчался в Париж с рекомендательными письмами к самому Дюпюитрену. А это, доложу я вам, голова!
Старейшая больница Парижа - Отель-Дьё, где служил Дюпюитрен, обладала возможностью выдавать медицинский диплом.
Операция камнесечения была одна из регулярно выполняемых под руководством Дюпюитрена. Смертность оставалась довольно высокой, так как об обезболивании операций и о стерилизации инструментов никто ещё не задумывался.
В 1817 году у Сивиаля появилась цель. Он впервые увидел смерть от сепсиса после выполненной операции камнесечения. Жана отличала редкая по тем временам эмпатия к пациенту. Он решил изобрести максимально безопасный метод извлечения камней из мочевого пузыря.
Производя опыты на себе, Жан установил, что мочеиспускательный канал растяжим, и в него можно ввести катетер диаметром до 9 мм. Он придумал, что в этот катетер можно ввести инструмент, захватывающий камень, и сверло, дробящее этот камень. Предположительно любой уролит можно было раздробить за несколько манипуляций. Эту процедуру он назвал литотрипсией.
Напомню, что диплома врача у Жана на тот момент ещё не было, изготовлять за свой счёт аппарат было дорого. Поэтому, документы легли на стол министру внутренних дел. В результате разных бюрократических проволочек внимания на это изобретение никто не обратил.
Перебиваясь платными уроками латыни (ничего другого он толком не знал), часто недоедая, Сивиаль скопил денег и заказал слесарю свой первый аппарат. Он вышел неудачным. Впоследствии он неоднократно его дорабатывал.
В итоге, получив степень доктора медицины, он мог предать своё детище огласке. Отработав операцию на трупах, Сивиаль приступил к операциям на пациентах.
Первым стал тридцати двух летний житель Парижа Жантий. Дюпюитрен обнаружил у него камень и прописал соду. Ларрей (да-да, тот самый) предложил операцию камнесечения. Жантий боялся, и это объяснимо. В начале января 1924 года он пришёл к Сивиалю. Тот показал свой инструмент и объяснил ход процедуры. Жантий согласился на всё. Даже на присутствие при процедуре комиссии во главе с Ларреем. Дюпюитрен придти отказался. Он не верил, что вчерашний сыродел мог что-то там полезное изобрести.
13 января 1824 года на квартире Сивиаля впервые была выполнена процедура литотрипсии. Это был фурор! Преимущества нового метода перед камнесечением были очевидны. На Сивиаля разом обрушились и слава, и деньги и море работы.
Я обращаю ваше внимание, что все это делалось без контроля зрения, исключительно наощупь. И какой точности движений надо было достичь, чтобы не пропороть буравом стенку мочевого пузыря!
А спустя пять лет на базе больницы Некер было открыто первое в мире отделение литотрипсии, куда Сивиаля назначили заведующим вне конкурса.
Для большинства коллег Сивиаль был малограмотным выскочкой, что называется «из грязи в князи». Его не любили. В том числе и за демонстративное пренебрежение правилами хирургии тех лет. Вы не поверите, он мыл руки перед процедурой! Это в те времена, когда грязный сюртук хирурга считался показателем его профессионализма. Мало того! Он сам, САМ, мыл свой аппарат. Джозеф Листер ещё писался в подштанники, а тут уже намечались первые антисептические мероприятия.
Конечно, никаких научно доказуемых наблюдений в основе такого поведения доктора не было. Просто, у Жана Сивиаля срабатывала привычка к чистоте, приобретённая с детства, когда он мальчиком в Оверни делал козий сыр.