Король радовался, как ребенок, когда Бах приехал в Потсдам, приняв приглашение. Конечно, всем было очевидно, что не принять приглашение короля невозможно, но это ни сколько не омрачало лучистой королевской радости. Старый Бах, не любивший светское общество, приехал в королевскую резиденцию так быстро, как только было возможно.
Все внутри короля пело и ликовало! Как хотел бы он уехать в Лейпциг и стать учеником этого великого композитора, математика и мыслителя, зашифровавшего свои секреты в музыке... Но нет. Рождённый королем Пруссии, не может быть кем-то другим. Разве только на короткое мгновение, беря в руки флейту или слушая музыку, удается забыть всю эту бессмысленную государственную суету. Метания муравьишек перед лицом вечности.
Скрывать ребячливость за этикетом не так уж и сложно. Но все же Бах улавливал еле ощутимые восторженные интонации юнца в степенной речи короля Фридриха, в том, как он показывал ему свои клавишные инструменты, и в том, как предложил импровизировать фугу. Бах чувствовал, как все чаяния Фридриха вдруг всколыхнулись в нем, как поле созревшей пшеницы от лёгкого знойного ветра, вдруг оформились в звуки, затмили собой на мгновение все другие мысли и устремления, и вылились , как водопад, в тему для фуги. Ту самую тему, которую Бах назовет превосходной и на которую напишет не одну фугу, а целое "Музыкальное приношение".А тогда, 7 и 8 мая 1747 года газеты писали о триумфе Иоганна Себастьяна Баха, как великого импровизатора и органиста.
Фридрих, окруживший себя блестящими музыкантами и композиторами, сам был невероятно талантлив: играл на флейте не хуже своего учителя Кванца, сочинял музыку. Он, как истинно одаренный человек, не мог пройти мимо чужого величия. Бах восхищал его. И в этом восхищении не было даже тени зависти... Какая может быть зависть к музыканту, равному которому не стать никому. К композитору, чья музыка будет звучать до конца времен. Завидуют равным, тем, кто, как кажется, занимает твое место или вдруг преуспел в чем-то больше. Бах был не равным, он был несоизмеримо выше Фридриха, но известно это было совсем немногим. Тайна эта вызывала у Фридриха радость, и крылья вырастали у него за спиной: хотелось творить, вдохновившись музыкой великого мастера, старого Баха