Продолжение. Начало читайте здесь.
О медицине
Елена Николаевна отдала местной «скорой помощи» десятки лет и здоровье, не жалела себя и подсадила сердце. Мы, гости, искренне благодарны ее коллегам и говорим ей об этом, а хозяйка лишь горько отмечает: "скорая" – это единственное, что в Камышлове еще работает. Там трудятся ее ученики. Она тут же дает оценку местным врачам. Оказывается, единицы умеют читать ЭКГ, а остальные просто балласт. Особенно в хирургии.
– У нас всего один оперирующий врач, а остальные – бездари, приехали из дружественных стран и заполнили штат. Им доверяют разве что палец зашить. Исключение – наш молодой ортопед. Ему создали все условия и предложили достойную зарплату, поэтому не уходит. Иначе работать будет совсем некому.
С этим мы на все 100% согласны. В Камышлове врач – зверь редкий, а грамотный тем более. Собеседница добавляет, что в нашу реанимацию вообще желательно не попадать, особенно к одному врачу. Шансов точно нет. Реанимация справляется с простыми случаями вроде аппендицита и астматического статуса, а что посложнее. Увольте!
– Попала я в реанимацию с инфарктом, и врач (называет его фамилию) ставит мне капельницу. А меня нельзя "наводнять", иначе сердце не выдержит. Я ему это объясняю, загляните в карту, там все написано. Обошлось!
– Вы – медик, все знаете. А как быть нам, простым смертным, если попадем?
–А так, – горько отвечает Елена Николаевна и добавляет, есть там хороший врач, а вашему близкому вчера повезло к нему попасть. Не хватает у нас врачей. Работать некому, никто сюда не едет. Может город слишком маленький, с жильем проблемы, да мало ли что.
Между тем она вспоминает случаи из практики. Один из них, очень далекий, автора этих строк еще на свете не было, а Елена Николаевна трудилась третий год. Вызов был в отдаленную деревушку Кочнево.
–Вызов "женщина истекает кровью". Приезжаю, а там дом такой…Такой ужас внутри, сложно забыть. В прихожей в луже крови лежит женщина, «уходит», а рядом ребенок. Домашние роды. Я первым делом ребенка осмотрела – он был в порядке. Потом к женщине, у нее послед не вышел. Я руки по локти обмазала дезинфекцией и "пошла" внутрь. Кровь остановилась. Спасли мы ее. Даже спасибо не сказала, – с горькой ухмылкой делится хозяйка и отмечает, – ездить на «скорой» дело опасное. Не знаешь, что тебя ждет.
– А полиция?
–А что полиция? Толку от них…У нас вызов на "огнестрел". Позвонили им, попросили помочь, а они отвечают: приедем по факту. То есть, чтобы они начали работать, меня должны зарезать? Бывало едем на остановку сердца, а попадаем на поножовщину. Никогда не знаешь, что тебя ждет и вернешься ли вообще. Нам на учебе говорили: помните, вас ждут дома, и вы должны вернуться. Но как это соотносится с нашим долгом спасения? Вот и рискуем. А по факту у нас главврач экономит. Мы должны по двое ездить, а ездим по одному. Редко, когда бригада вдвоем выезжает на вызов. А это все вопросы безопасности и спасения людей.
После вынужденного ухода из медицины наступила безработица, и местный центр занятости назначил ей пособие.
– Целых 968 рублей! И как на такие деньги жить?! – восклицает Елена Николаевна.
Выжить ей помогли друзья и бывшие коллеги. Не оставили вниманием и благодарные пациенты. Однако они оказались бессильны в другой войне. Против пенсионного фонда.
Окончание истории читайте здесь.