Оказывается, если поглядеть на известную скульптуру Мухиной без предвзятого, заранее дрессированного взгляда, то её суть выползет и покажет всем то, что она вовсе не о том, что записано в разнообразных искусствоведческих анналах.
Правда, как говорится, «мопед не мой», а моего покойного друга Женьки. Как-то он разбирал поздравительные открытки, которые ему одно время присылала родня из Питера и на одной было напечатано до уже несильной боли знакомое изображение.
— О, «Рабочий и колхозница»! — воскликнул я.
— Где? — испугался Женька, видимо подумав, что я в его окно увидел каких-нибудь «официальных представителей» (из сельсовета, переписчиков, страховых агентов и т.д.), которых он по некоторым причинам хтонически терпеть не мог.
— «Где-где?» — в узде! — ответил я и продолжил, — да вот, на открытке.
— А-а-а... — принялся Женька разглядывать изображение и вдруг спросил, — А где здесь рабочий?
Я, конечно, ткнул пальцем в «рабочего». В ответ мой друг возмутился, ибо рабочий, по его мнению, скорее бы был с гаечным ключом или штангенциркулем, а вот кто может быть с молотом — так только кузнец или спортсмен. Есть такие спортсмены, которые соревнуются — кто дальше молот от себя выкинет. «А баба эта — вообще училка!» — в довершение огорошил меня Женька.
— Почему? — удивился я.
— Ты видел, какой у неё шарф? Доярка с таким куда пойдёт? Нет — училка. Или из правления какая-нибудь ещё дура.
— А может это не шарф, а полотенце! — возразил я.
— Гм. Ага, точно, — поддержал мою версию Женька, — и идёт она с бани.
— На ветру полотенце сушит!
— И кузнец её провожает!
— А то она боится и даже в баню серп берёт, чтобы приставучих ухажеров отгонять из комсомольской ячейки.
Я тогда уж было думал дальше тему развить — до гоголевских кузнеца Вакулы и его девушки Оксаны, но в окошке и вправду показались какие-то «официальные представители» и Женька велел всем притаиться — мол, нет никого дома и баста.
Так что верно скульптуру называть — «Кузнец и доярка идут с бани». Ну а комсомольцы и те, кто с нами в этом не согласен — идут в баню :)