Звонит. На экране высвечивается номер. Номер знаком мне. Его номер.
Беру трубку.
Не здравствуй тебе, ни привед.
Дыхание в эфире, как будто на восьмой этаж бегом поднялся.
И наконец:
— Голоса слышу…
— Ну и что? — говорю. — Я тоже слышу. Твой, например.
Он трубку повесил.
Пару лет назад мы дали ему немного денег, чтобы издать книгу. Книга мне понравилась. Во-первых, я люблю хоррор. Во-вторых, когда автор пытается осмыслить вопросы жизни и смерти, это круто.
Серьезный автор должен бросать вызов.
Тираж был совсем маленьким. Книга не пошла. Несколько экземпляров, может, несколько десятков было продано. Не мудрено: без промоушна, без рекламной компании.
Но книга стала книгой, нашла своего, пусть и немногочисленного читателя.
Разумеется, он мог бы сам… рассылать синопсис, писать в издательства. В конце концов, публиковать в открытом доступе. Да хоть бы и в Дзене.
В том то и дело, что не мог.
У этого человека, автора этой книги, биполярное аффективное расстройство. Сидит, беспомощный, зажатый, в конуре. В скорлупе. (Эх, не хватило у меня ума сказать ему, чтобы оставил деньги себе, а я нашел бы человека, который выложил бы книгу в интернет.)
Выходит в магазин за хлебом и консервами. Питается чем попадя. Жена ушла от него 12 лет назад, и честно говоря, ее можно понять. Распустил себя: заплыл жирком, одышка появилась, серчишко барахлит. И несмотря на это, продолжает курить. Согласен: расстаться с сигаретой — поступок неординарной личности.
Но что такое ординарность, и что такое норма?
Этот человек определенно болен, но не возможно ли такое, что именно его психический недуг дает ему возможность творить?
И что важнее для общества, в наше информационное время?
Когда много людей в промышленности не нужно, поскольку производства автоматизированы, и машины продолжают вытеснять людей. Не думаю, что этот процесс будет идти столь быстро и тотально, как видится айтишникам, но тенденция налицо — “метро не остановится”.
В армии не нужно много солдат. Время больших армий прошло. Война стала гибридной, партизанской, антитеррористической. Мобильные отлично оснащенные группы спецназа решают исход глобальной политики.
И разумеется, медиа. Впрочем, насчет СМИ, так было всегда: еще Папюс замечал, что перо сильнее меча.
А что такое обыватель, которого считаем мы нормальным по определению?
Родился. Закончил школу, хорошо если хотя бы “хорошо”, а чаще кое-как. Да и дает ли школа нужный уровень? Закончил институт, где большую часть времени провел в студенческих посиделках. И вот ему 20, и он приходит на работу, где сразу обнаруживает себя профаном. И начинает заново учиться.
Двадцать, тридцать, пятьдесят лет делает одно и то же. Ни курсов повышения, ни иностранных языков, на которых публикуется все новое, материалы передовых исследований. Вы много знаете врачей, умеющих читать на инглиш? А ведь вся медицинская наука на английском.
Мастхэв, как говорит молодежь. Зато, мы постоянно слышим голоса, упреки в адрес власти за мелкие оклады в медицине.
Это просто пример, один из многих.
Попутно обзаводится семьей, рожает одного – двух потомков, которые в точности готовы повторить его унылый путь, ибо другого не видели, а фантазии нет, как нет и амбиций. Нам хватит: компьютерных игр, инстаграма, музычки, больше похожей на скрип пенопласта. Докучливый шум.
— Вы же говорили, что любите музыку, Ватсон!
— Музыку?! Я думал, кому-то плохо. Или кошка застряла в трубе.
Продолжим. Жена — под стать ему. Быстро теряет молодость. Шарма нет изначально, а к тридцати не остается и остатков симпатичности. Блуждающий по дому призрак в пропахшем луком халате, трико и тапочках. И кстати, таким лучше полнеть, поскольку, если женщина, теряя привлекательность, еще при этом и худеет, становится похожа на ведьму.
Стою в столовой банковской, ба-альшого банка. Платили чудно нам: начальники отделов на иномарках ездили, и брали авто не в кредит. В столовой цены советские. Ну правильно, кого социально защищать, как не банкиров?!
Передо мной стайка девиц. Ну как девиц? Особей женскаго полу. Не пялюсь, не имею такой привычки. Но разговор то слышу.
— Сколько пирожков взять?
Обсуждают, сколько взять пирожков. Берут. Много. На отдел. Во-от такой пакет.
Здоровые, румяные… И вдруг проскальзывает: день рождения у одной из девушек. Тут я уже не удержался, посмотрел.
Мне тогда 35 лет было. И знаете? выпал в осадок. Виновница торжества по виду годилась мне в тетки. Полнота, она ж придает лет.
Продолжим. Кое-как воспитал детей. К выходу на пенсию рассчитался с ипотекой. Наскреб на шесть соток, а скорее, унаследовал от предков. Принялся что есть сил, превозмогая наступающий артрит и остеохондроз, взращивать помидоры и огурцы. Расплывшаяся окончательно супруга маринует оные в количествах, достойных небольшой торговой точки.
Вы смотрите на пару и первый и последний вопрос проскальзывает у вас в голове: а секс то у них случается? И морщитесь от нарисованного вашим сознанием зрелища.
Терпеть не могу маринады.
В свободное от сельскохозяйственных работ время читает Донцову.
На выходные наезжают дети с внуками: норовят сбагрить отпрысков на бабку и на дедку. Тут вот писали, дочь предъявила матери: я родила, давай теперь на пенсию, сидеть с потомком. Да так категорично! А мать работать хочет. Мне всего пятьдесят, говорит, мне еще мужика надо.
Умирает. Сначала муж. Падает посреди грядок. Потом она, истощенная не помнящая уже и родства жена его. Дочь думает тайком: не лучше бы ей раньше, отправиться за папочкой? Ну наконец-то.
Мы понимаем: у нее, у дочери, депрессия. Не удивительно.
Вот это все, что я с непозволительным сарказмом описал, — норма?
А я бы и не горячился. Человек неэмоциональный.
Но это ведь они, вот эти обыватели, называют писателя “пейсателем”. С недоумением читают о гибели альпинистов на Эвересте. В прошлом году 11 человек замерзли в очереди к вершине. Среди них были и люди преклонного возраста.
Куда это их потянуло, на старости лет? — недоумевает и смеется обыватель.
На завод бы его, пишет в комментарии Покрасу-Лампасу. Калиграфу, который создал бренд мирового уровня и выступает с лекциями, собирающими тысячи людей разного возраста и сословия.
Безногого безрукого с рождения Вуйчича и то высмеивает: как это, мол, молодая жена от него пятерых зачала? И от него ли?
Бога бы побоялся.
Подумал бы о том, почему умные люди внимают мэтрам и платят немаленькие деньги за возможность слышать.
Так нет же!
Только стеб, только клоунаду признает, не замечая, что сам посмешище, всем бытием своим. А вел бы себя скромнее, не брался бы судить о том, чего не смыслит, и я не стал бы писать это эссе.
Я вижу в таком его поведении огромнейшую несправедливость.
И я хочу спросить, вас, бесценный мой читатель. В нынешних условиях, когда не нужно много рабочих, потому что машины делают другие машины. Когда не нужно много солдат, а нужно немного отлично оснащенных и обученных терминаторов и дронов. Когда и в ЖКХ автоматика достигла высот, что может управлять инфраструктурой небольшого города.
Кто нам важней, как обществу? Тот, кто штурмует высоты знания, пусть и не всегда удачно? Или же тот, кто просто проживает жизнь?
И не пора ли нам переосмыслить нормы?