Андрей Чесноков первым из советских теннисистов взял «Мастерс».
В современном русском теннисе есть свой бунтарь – Даниил Медведев, который показывает характер и не боится потери репутации, статуса и денег от рекламных контрактов, а потом влетает в эфир главного канала страны финалом US Open. Но в русском теннисе уже был такой игрок. Он протестовал не против общепринятых норм тенниса, а шел дальше – против государственной системы СССР.
Чесноков родился в 1966 году, когда сборная Советского Союза сияла на футбольном чемпионате мира в Англии. Кумирами поколения были футболисты, подарившие стране единственный полуфинал в истории, хоккеисты, регулярно бравшие золото ЧМ и Олимпиаду, баскетболисты, фигуристы и кто угодно еще, но не теннисисты. Восьмилетний Андрей, который после развода родителей с трех лет жил только с матерью, пошел по нестандартному пути и взял в руки ракетку. Дорогу в теннис ему открыла секция Татьяны Наумко, которая воспитала четырех мастеров спорта.
Трудное детство, в котором Андрей сам шил себе игрушки, пролетело незаметно. Привычные для детей забавы заменили изматывающие тренировки, и уже к 15 годам он был первой ракеткой СССР среди юношей. Карьера стремительно развивалась, но это достижение могло остаться последним, потому что в следующем году Чесноков чудом остался жив.
«В тот день в нашу квартиру залетел воробей, и моя бабушка сказала: «Это к покойнику», – вспоминал Чесноков. – Конечно, я не придал примете значения и пошел на футбол».
Парню уже было 16, поэтому на вечерний матч 1/16 финала Кубка УЕФА-1982 он отправился без взрослых, только с другом. «Спартак» и «Харлем» играли 20 октября при минусовой температуре, поэтому на 82-тысячные «Лужники» пришло всего 17 тысяч человек.
Для облегчения работы милиции на стадионе открыли только два сектора, которые даже не подготовили к обледенению и холоду. Фанаты заранее засобирались домой, но на последней минуте Сергей Швецов забил второй мяч «Спартака», и несколько человек рванули обратно праздновать гол на трибуне. «Скользкая обледенелая лестница, да еще не все зрители трезвые. Кто-то упал, на него повалились другие, и образовался затор», – вспоминал Чесноков.
Будущую легенду тенниса спасло хладнокровие: «Я перепрыгнул через мертвецов, вышел на улицу. Там стояли машины скорой помощи, штабелями лежали трупы. Их было около полусотни». Суровая трагедия посеяла в 16-летнем парне мысли о бесчеловечности системы, в которой он жил. 35 лет спустя Андрей признался, что трупов было больше, чем указали официальные издания СССР: «Думаю, погибших было больше, чем 66. Я это видел, могу оценить. Но время такое было, у нас все скрывалось. Могли просто сказать «несчастный случай», а где он произошел и что конкретно – нет. Никогда ничего не разбивалось, самолеты не падали, аварий никаких не было. Все гладко, красиво».
Власти настолько завуалировали случившееся, что даже одноклассники Чеснокова, которые сидели в другой части стадиона, ничего не слышали о многочисленных жертвах. О цифрах молчали семь лет (по неофициальным данным погибло около 300 человек), после чего Андрей стал воспринимать реальность по-другому.
Кошмар на стадионе не отбил у Чеснокова интерес к спорту, а наоборот закалил характер для успешного продолжения карьеры. Играть на юниорских «Шлемах» он начал на «Ролан Гаррос»-1982 в паре с Андреем Ольховским, но быстро сделал выбор в пользу одиночки. В 1985-м был уже четвертый круг «РГ» и победа над десятой ракеткой мира Элиоттом Телчером, чуть позднее первый титул – «Челленджер» в Хельсинки. А уже к 1990 году Чесноков выиграл турнир в Монте-Карло и залетел в полуфинал «Ролан Гаррос». Победа в княжестве стала для советских спортсменов первой на «Мастерсах», а в 1991-м Андрей добавил к ней еще и титул в Монреале.
Триумф на грунте Монте-Карло вошел в историю еще и потому, что Чесноков стал единственным теннисистом, который обыграл в финалах «ТБШ» и «Мастерсов» первую ракетку мира и грунтовую легенду Томаса Мустера. Австриец настолько любил песок, что взял на нем 40 титулов из 44-х, а вот 41-ю чашку Чесноков у австрийца отобрал. Помогла запредельная реакция и бешеная самоотдача в борьбе за каждый мяч: «На грунте его можно сравнить, наверное, с Надалем. Он был настоящим монстром. Любое его поражение на грунтовых турнирах становилось мировой сенсацией».
Чесноков первым из теннисистов СССР заработал на призовых миллион долларов – помогла куча трофеев на статусных турнирах с 1987-го по 1991-й. Вот только в СССР существовала огромная проблема с получением этих денег. Теннисистам Союза выдавали крошечные суточные, а призовые отбирали в пользу государства: «Мы получали только 25 долларов, которые очень берегли и старались даже играть аккуратно, чтобы струны на ракетке не рвались. Лишние траты в пять долларов могли подорвать бюджет. Однажды в Германии во время турнира я разнервничался, что-то в пылу прокричал, и меня оштрафовали почти на все накопления. Это был настоящий шок».
«Помню, на одном из турниров забрал все свои деньги. Приезжаю в Москву, иду в спорткомитет за паспортом, а мне говорят: получишь его, когда отдашь премиальные. Я тогда возразил: с какой стати? Мы ели тушенку и колбасу, чтобы потом чиновники жировали на наши деньги», – Чеснокову система совсем не нравилась, и он нашел выход – стал первым советским теннисистом, подписавшим контракт с профессиональным спортивным агентством (ProServ).
В 1989-м агентство и федерация не разобрались с призовыми, и Чесноков под угрозой закрытия выезда из страны подписал договор о суточных и полном отчуждении призовых. В 1990-м государственные органы, боявшиеся потери топового теннисиста, согласились уже на половину доходов. А еще через год Андрей распоряжался всеми заработанными деньгами по собственному желанию – помог распад СССР.
Чесноков не был алчным и переводил часть призовых на благотворительность, но, безусловно, знал и об основных экономических принципах. Вместо торговли техникой, которой после развала СССР занимались многие состоятельные люди, Чесноков активно погрузился в искусство и антикварный бизнес, которые интересовали его еще на старте карьеры. Андрей справедливо считал, что заработать на картинах можно в разы больше, чем на мелкой спекуляции.
После распада СССР высоко на турнирах «ТБШ» Чесноков стал постепенно спускаться с наивысшей (девятой) позиции в рейтинге ATP, но это не помешало ему выдать главный матч в жизни – полуфинал Кубка Дэвиса-1995 в Москве.
Встреча против сборной Германии прикатилась к решающему пятому матчу, в котором Чеснокову противостоял Михаэль Штих. Полный «Олимпийский», миллионы у экранов (по приказу большого фаната тенниса Бориса Ельцина игру показали на главном канале ОРТ), 4 часа 19 минут и одна из лучших битв в истории тенниса.
Чесноков спокойно взял первый сет, но внезапно словил два удара по 1:6, и Германия оказалась в шаге от финала. Аккумуляция сил и воспоминание о предшествовавшей волевой победе Евгения Кафельникова над Борисом Беккером добавили игре Чеснокова огня, и он оставил четвертый сет за собой – 6:3. А потом великая феерия в пятой партии: камбэк с девяти матчболов и окончательная победа России в 26-м гейме пятого сета – 14:12. Страна ликовала и грустила одновременно: трансляцию прервали ради выпуска новостей, и конец матча показали только в записи.
Сам Борис Ельцин на игре не присутствовал из-за болезни, а о развязке узнавал из прямой аудиотрансляции, которую для него проводил тогда еще председатель Государственного комитета РФ по физкультуре и туризму Шамиль Тарпищев. Феноменальный камбэк настолько порадовал Ельцина, что на следующий день после пятисетового триллера он подписал указ о награждении теннисиста Орденом Мужества.
Спустя много лет Чесноков говорит о награде очень сдержанно и как будто извиняющимся тоном: «Я даже льготами, которые полагаются кавалерам Ордена, не пользуюсь. Не хочу выделяться на общем фоне». И это тоже показывает его внутренние устои: биться за страну и дарить радость – это нормально, а вот ловить от этого личные дивиденды, тем более от страны, которая еще несколько лет назад сама отбирала деньги – удел слабых.
После легендарной победы над немцами сборная уступила в финале США – команде с тремя первыми номерами рейтинга ATP в составе. Чесноков слил лучшему игроку мира Питу Сампрасу и вынес в ничего не решавшем матче третью ракетку ATP Джима Курье. Не проиграть тем США едва ли было возможно, но сборная России хотя бы сделала это достойно – 2:3.
Мужество, за которое награждали Чеснокова, особенно потребовалось ему в 1997-м, когда он получил страшную травму на турнире в Филадельфии. Андрей потянулся за уходящим мячом, вывихнул лодыжку и сломал малую и большую берцовые кости. Врач, который оказывал помощь теннисисту, ужаснулся: такие травмы он видел только после автокатастроф. Тодд Вудбридж, соперник Чеснокова в том матче, тоже был в недоумении: «Я услышал страшный хруст и потом крик. Он завопил от боли. Это был душераздирающий крик».
Андрея прооперировали там же в Америке, а через год он вернулся на корт. Игра у 33-летнего Чеснокова предсказуемо не пошла, успехов не было, поэтому в 2000-м он завершил карьеру.
Тогда же жизнь приготовила для теннисиста новый удар. Французский суд признал Чеснокова, якобы живущего на территории страны, виновным в неуплате 634 тысяч евро налогов и приговорил к двум годам тюрьмы и штрафу в 30 000 евро. Правда, наказание теннисиста так и не нашло. Адвокаты разжевали французам, что в 1994-м Чесноков 10 месяцев разъезжал по турнирам, постоянно проживал в Москве и заплатил налоги в столице. Прикопаться было не к чему, Чесноков победил и французскую систему. А потом ей же проиграл – через три года суд постановил, что налоги должны быть во французской казне. Теннисист получил восемь месяцев тюрьмы условно и штраф в размере 7500 евро.
На этом неприятности не закончились. В 2003-м французский суд снова возбудил против Чеснокова дело, но теперь из-за возможного избиения жены. По версии французской полиции, Андрей узнал, что жена изменяла ему с любовником, и не сдержался. Впрочем, обвинений никто не выдвинул – жена побои не подтвердила.
Еще через пару лет Чесноков вляпался в неприятности во время выставочного турнира в Днепропетровске. В перерывах между матчами он отдыхал с приятелем-теннисистом из Марокко Юнесом Эль-Айнауи. Мирная атмосфера товарищеских встреч никак не намекала на какие-либо угрозы, пока Андрей и его темнокожий друг не оказались возле ресторана «Репортер». После ужина они вышли на улицу и наткнулись на стоявшую рядом с заведением группу скинхедов.
Хулиганы заметили Эль-Айнауи и закидали его оскорблениями. Чесноков вступился за товарища, и завязалась драка: Андрей ударил одного бритоголового из шайки настолько сильно, что сломал себе два пальца, но получил две пули в живот из травматического пистолета. От смерти его уберегла плотная кожаная куртка и быстрая реакция врачей. Стрелявшего на следующий день задержали и привлекли к ответственности.
Параллельно с опасными, как оказалось, товарищескими турнирами и тренерской работой (несколько месяцев тренировал Марата Сафина, а потом почти 10 лет Елену Веснину) Чесноков вел блог на Sports.ru и опять критиковал теннисных чиновников из-за денег: «Мы продали в Казахстан Михаила Кукушкина, Андрея Голубева, Ярославу Шведову. Видимо, нашей федерации нужны не теннисисты, а деньги».
Из-за денег и принципов Чесноков в 2010-м отказался играть на турнире «Легенд тенниса», потому что иностранных звезд позвали за 150 тысяч долларов, а русским не предложили ничего. И это тоже много о нем говорит – он всегда боролся за принципы. По этой причине он даже не пошел в Госдуму: «Для этого нужно быть политически грамотным. Да и не нравится мне стиль работы Государственной Думы. Там не политики собрались, а бизнесмены, которые за счет положения зарабатывают миллионы».
Жизнь Чеснокова – борьба не только с соперниками, но и с проблемами, которым он не привык проигрывать. Бунтарский дух не сломили ни потребительское отношение со стороны властей, ни проблемы с судом. Чесноков доказал, что биться за правду и говорить о справедливости намного важнее, чем потакать системе.