Глава 11. Всюду холод
Холод пришёл на земли Квебека. Настоящий. Зимний.
Такой же холод царил с некоторых пор в отношениях Клементины и её мужа.
Она думала и никак не могла понять, вспомнить не могла, когда всё окончательно сломалось. Когда из супругов они превратились во врагов? Раздражение, обиды – всё это копилось, собиралось и однажды обрушилось, подмяло под себя их: весь их быт, их совместные вечера, их способность хоть как-то общаться.
Оливье приходил домой всё позднее и всё реже. То оставался ночевать в казармах, то засиживался до утра с друзьями за картами.
В доме: на столах, на бюро, даже на полу у постели, – то появлялись, то исчезали россыпи монет. Клементина, впрочем, о результатах бессонных ночей мужа догадывалась ещё до того, как успевала заметить появление или исчезновение денег. Настроение Оливье стало неустойчивым. Чаще – дурным. Он не говорил с ней больше, взглядывал едва, усаживаясь за стол завтракать. Сидел напротив, механически поглощал всё, что подавала Николь. Молчал.
Молчала и Клементина.
Она не знала, как всё исправить. Больше того: она не была уверена, что в самом деле желает что-то исправлять.
Северак – она не могла упрекать его за это – тоже стал всё чаще ночевать в казармах. Она спросила однажды о причинах – он замялся, не нашёлся, что ответить. Она покачала головой. Больше не спрашивала.
Однажды, придя домой уже после полуночи, Оливье вдруг поднялся к ней в комнату. Отворил дверь. Бросился в её постель.
Он был мертвецки пьян. А она была теплой, мягкой и наконец-то беззащитной. Ни резких слов, ни осуждения в глазах. Ровно такая, какая ему нужна.
Когда пробудившись, очнувшись, она стала сопротивляться, протестовать, он просто зажал ей ладонью рот. Взял её жёстко и быстро. После - откатился в сторону. Похлопал её по щеке. Попытался чмокнуть в плечо, но промахнулся, ткнулся носом в разорванное кружево.
Её мутило.
Когда он ушёл, она не смогла подняться. Лежала, распластавшись на постели, охваченная ужасом. Прислушивалась к тому, как твердел, делался каменным её живот. Как, едва судорога утихала, начинало биться внутри дитя. Держала ладонь на животе, шевелила губами, шептала, уговаривала ребёнка подождать. Уговорила.
С этой ночи она стала запирать дверь в спальню.
Несколько дней после – оставалась в постели. Боялась шевельнуться. Всё прислушивалась к тому, что происходит в ней. Будто заледенела – не могла есть, не желала говорить.
Впускала в комнату только Николь и Клодин. Вздрагивала при всяком шорохе за дверью.
Оливье не приходил. Николь говорила: не появлялся. Смотрела на госпожу сочувственно. Клементина молчала.
К концу недели – время было около полудня – внизу хлопнула входная дверь. Клементина поднялась, взялась рукой за прикроватную стойку, выпрямилась с трудом – чувствовала себя так, будто была давно и безнадёжно больна. Так и стояла, замерев.
Внизу звучали голоса – она не могла разобрать ни слова. Голоса смешивались, сплетались, бессмысленно нагромождались друг на друга. Потом зазвучали быстрые шаги. Когда на пороге появился Северак, Клементина вдруг выдохнула, ослабла. Задрожала. Уронила руки. Какое-то время (ей показалось – вечность!) смотрела на него. Потом бросилась к нему, спрятала лицо на его груди. Разрыдалась.
Он прижал её к себе. Стоял растерянный. А она всё всхлипывала, шептала что-то. Он слышал только – «пожалуйста».
Она шептала – пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Не могла остановиться. Не могла оторваться, отодвинуться от него. Не могла поднять на него глаз.
Он стоял. Держал её в кольце рук.
Когда она утихла, перестала дрожать, оторвал её от себя, заглянул ей в лицо.
— Что? – спросил хрипло. – Что случилось?
Она замотала головой.
— Не уходите больше. Не оставляйте меня.
Он смотрел на неё, прищурившись. Потом поднял руку, стал гладить её по лицу – медленно, едва ощутимо. Завёл прядку за ухо. Коснулся губами её лба.
Взглянул куда-то поверх её головы.
— Я не уйду, – сказал. – Не уйду.
Она всё не отпускала его руку. Он подвёл её к кровати. Усадил её, сам опустился на корточки.
— Расскажите мне, что произошло.
Она вдруг покраснела. Закрыла глаза.
Подождав ответа минуту-другую, он поднялся.
— Скоро обед – я пойду, распоряжусь, чтобы накрывали на стол. А вы отдохните пока.
Голос его звучал спокойно. И она расслабилась. Отпустила его руку, согласилась прилечь. Даже задремала.
Когда Клементина проснулась, уже почти стемнело. Самое время было запаливать свечи.
Она поднялась, набросила на плечи накидку – в комнате было холодно. Спустилась вниз. Дом казался пустым. Она добрела до кухни, распахнула дверь. Николь и Клодин сидели у очага. Рядом, на полу, дремали два паренька – из тех, что время от времени приходили в дом, выполняли всякие мелкие работы: чистили крыльцо, убирали снег, кололи дрова.
Увидев госпожу, девушки вскочили, уставились на неё, как будто растерялись.
— Сколько теперь времени? – спросила Клементина. – И где господин де Северак?
Николь и Клодин помолчали, потом заговорили одновременно.
— Господин де Северак ещё не вернулся. Сказал – скоро буду. И пропал. Сказал – через полчаса чтоб стол был... Мы накрыли. Вы спали. А он ушёл. Мы и убрали…
Клементина смотрела на них, соображая. Потом подошла ближе.
— Что вы ему рассказали? – спросила тихо.
Они опустили головы. Обе.
Клементина ахнула, заметалась. Бросилась к двери.
— Подайте мне плащ, быстро! – кричала. – Быстро!
Девушки суетились, хватали её за руки, отговаривали.
— Нельзя, госпожа! Нельзя! Господин де Северак сказал, чтобы его ждали дома. Он вернётся. Может, он на службе… Господин де Лоранс…
Клементина не слушала. Только когда её слуха достигло имя мужа, она замерла на мгновение.
Повернулась.
— Что вы наделали, девочки! – сказала. – Он его убьёт.
*
Он мог бы убить.
Северак слушал лепет двух девиц, сжав кулаки. Они говорили еле слышно – то и дело умолкали, переглядывались, теряли слова. Ему и не нужно было подробностей. Он уже понял. И теперь, глядя на поникшие фигурки девочек-служанок, вспоминал их госпожу: её бледное лицо, тонкие руки. Её глаза. Он впервые видел страх в её глазах.
Он дослушал до конца. Когда обе замолчали – кивнул. Пристегнул шпагу, медленно завязал тесёмки плаща. Натянул перчатки. Распорядился насчёт обеда. Последнее, едва он вышел за порог, показалось ему нелепым. Какой обед! Какой, к чёрту, обед!
Он старался идти спокойно. Но чем дальше отходил от дома, тем хуже ему давалась сдержанность. Сначала прибавил шагу, ещё прибавил, наконец, побежал.
Добрался до площади Оружейников, пересёк её, обошёл высокую стену, огораживающую казармы, свернул в арку. Вышел на небольшую площадку перед входом. Здесь проводил время Оливье де Лоранс – когда не пил и не играл. Тут и нашёл его Северак.
Тот стоял в окружении солдат, что-то им говорил. Показывал куда-то вдаль.
Северак подошёл ближе. Завидев его, солдаты расступились. Давали ему путь. Он подошёл совсем близко. Остановился.
Они долго смотрели друг другу в глаза. Наконец, Северак размахнулся и изо всех сил ударил Лоранса кулаком в лицо. Тот пошатнулся, отступил на шаг. Утёр кровь, закапавшую с разбитой губы. Схватился за шпагу, выдвинул её на фут из ножен. Потом, взглянув ещё раз на Северака, загнал её обратно в ножны, убрал руку с эфеса.
— Деритесь, чёрт бы вас подрал! – вскричал Северак.
Тот покачал головой.
— Нет.
Оливье де Лоранс махнул рукой – отпустил солдат. Когда те разошлись, оставили их одних, снова посмотрел на Северака.
— Как она? – спросил.
— Она? Она чуть не потеряла дитя.
Оливье де Лоранс прикрыл глаза.
— Я был пьян.
Северак схватил его за грудки, приблизил своё лицо к его лицу. Смотрел ему в глаза.
— Вы думаете, это вас оправдывает?
— Я думаю, что это вообще не ваше чёртово дело! – зашипел Оливье.
Северак не успел ничего ответить.
Со стороны реки раздался вопль – многоголосый, дикий, исполненный ненависти. Он накатился издалека, растёкся в воздухе, обрушился лавиной на город. На побережье заполыхали индейские деревни – одна, другая. Они не могли ещё этого видеть. Они стояли друг напротив друга, но в лицах их уже не было враждебности. Только собранность и осознание предстоящего.
На ближайшей к ним сторожевой башне солдат что-то прокричал, выпрямился, выстрелил. Не успел перезарядить мушкет – схватился за грудь, повалился через перила на землю.
Всё это Северак уже отмечал на бегу, по пути отдавая приказы. Лоранс строил свой отряд, Военный губернатор готовил воинов к бою.
На город опускалась темнота.
*
прочесть роман полностью можно здесь
подписывайтесь на мой канал