Но не всем же снимать фильмы или писать книги! 95.

Глава 1. (книга II, часть II)

Весь остаток дня Бахметов без обеда и перерывов составлял увесистый пакет связанных с делом до­кументов, отвечая на звонки, отсылая факсы и знакомясь по ходу со всё новыми и новыми рядовыми и генералами «империи». Часы показывали восьмой час, когда Бахметов вышел из банка и побрёл по Казанской в сторону дома. В груди Сергея уже не было чувств радости от того, что он действитель­но хорошо сделал порученное ему дело – мало того, серд­це скребла неприятная мысль, что зря он влез во все эти сферы «бизнеса высоких достижений» и вольно или не­вольно поучаствовал в странных играх непонятно с кем и непонятно за что. Лёгкий прохладный ветерок оторвал от лба на пару секунд волосы Сергея и опять утих. Зачем, – думал Бахметов, – все эти истории с банками, комбинатами и арбитражными судами, ког­да вокруг столько дел и столькие люди нуждаются в его помощи? Зачем тратить творческие силы на решение за­дач отъёма собственности у прежних хозяев, пусть даже мерзавцев и двурушников-непатриотов? Неужели, боль­ше некому этим заняться? Вон как у Бардина и Вадика поблёскивают глазки, когда они говорят о том, что можно обойти конкурента легко и изящно, а в помощь им рядами стоят Любимчики и менее талантливая молодёжь. Стоит ли садиться на эту карусель ежедневной суеты и подлости, с которой всё сложней будет сойти, чем быстрее она бу­дет раскручивать обороты? Неужели, он рождён для того, чтобы с упоением изыскивать выверты, которыми можно поработить конкурентов по бизнесу? Да, в душе его се­годня теплилось привычное по школе чувство удовлетво­рения от того, что смог справиться с серьёзной задачкой; но почему же, почему лучшие силы необходимо было тра­тить на какую-то дрянь – деньги, карьеру, страсть успе­ха! Бахметов вдруг вспомнил отца и слова Полины о том, что он ищет деньги на новый фильм. Отец-то нашёл свою нишу – и то не совсем безболезненно для организма, – но не всем же снимать фильмы или, например, писать книги! Да и таланта к творчеству может не быть. А что же делать тем, кто не имеет склонности к искусствам, но совершенно не желает встраиваться в эту пропаханную Западом эко­номическую колею стяжания денег и успеха? Ну, не всем же давить конкурентов, в конце-то концов! Не будешь да­вить ты, задавят тебя, – полетела следом банальная мысль, и Бахметов вздохнул. Но почему обязательно давить? А если использовать китайский принцип отъёма силы у агрессив­ного противника путём видимой податливости? Усмехнув­шись столь экзотическому повороту своих мыслей, Бахме­тов ощутил чувство страшного голода.

Внезапно он увидел переходящую через улицу Катю. Она шла, глядя строго вперёд, совершенно не обращая внимания на застывающие у пешеходной дорожки без све­тофора автомобили – один из водителей, впрочем, оста­навливаться не стал, непонятно зачем вывалив на ходу девушке полдесятка косноязычных ругательств. Бахметов вдруг пнул крыло его машины, и сквернослов, в полсе­кунды обернувшийся назад, оглядел фигуру Сергея и рванул на четвёртой скорости вперёд. Под­скочив к Кате, Бахметов перехватил из её руки сетчатую авоську с картошкой и луком и поцеловал девушку в щёку.

– Вот и ты ведёшь себя уже как нормальный хам, – кивнув в сторону удаляющегося автомобиля, засме­ялась Катя. – Какая-то бесконечная цепочка пакостей и мелкой злобы, и никто её не остановит, – горько усмехнулась она и, скомкав вдруг в ладони какую-то салфетку, бросила её в урну. И заплакала.

Оторопевший Бахметов бросил на тротуар авоську и прижал Катю к груди. Девушка, поморщившись, отстрани­лась от объятий.

– Знаешь, в первую секунду я подумала на тебя, – сказала она, пристально заглядывая в глаза Бахметову. – А на кого ещё было думать? Нас же двое было.

– Что подумала?!

– Да то… Не знаю, теперь смешно как-то и сказать. Смешно… Арестовали меня, Серёжка, арестовали утром и отпустили под подписку о невыезде. Целый день мурыжи­ли на допросе – что и как. Думают, что это я навела ворьё на коллекцию отца. Папаша в милицию и сдал – но от­куда он узнал о моем разговоре с Шамилем?

– Я ничего никому не говорил! – вскрикнул Бах­метов.– Не смей и думать. Никому и ничего!

– Да знаю, знаю, – перестала плакать Катя. – Отпусти руки, а то буду ходить вся в синяках,– засмеялась она, освобождая запястья из ладоней Бахметова – на коже рук девушки, действительно, появились красные пятна. – Глупо как-то вышло. От сумы да от тюрьмы, видно, дей­ствительно, зарока нет. Обидно то, что отец…

– Расскажи, что тебе говорит следователь, – перебил её Бахметов.

– Да сам-то ничего не говорит, – усмехнулась Катя, – спрашивает всё – что делала, с кем зналась. Да и не один он – схема обычная, – этот давит, признаний требует; а в углу сидит седой и ласковым голосом первого осаживает, и вопросы наводящие задаёт. Про Шамиля специально спрашивали, но я ничего не сказала. То есть вообще ничего – даже ласковый надулся. Как ты дума­ешь, откуда отец мог узнать о том злосчастном разгово­ре?

– Хотя бы от приближённых Шамиля. Слушай, тут та­кая история произошла, – взяв ладонями за щёки Кати, смущённо сказал Бахметов и чуть притянул её лицо к себе.

– Оставь, Серёжа! – нервно одёрнула голову Катя. – Не­ужели, ты не понимаешь, что всё очень серьёзно? Что за история? Она имеет отношение ко мне?

– Имеет, – покраснел Бахметов за порыв. – Извини. Имеет, и са­мое непосредственное, – Сергей, усадив Катю на лавочку в маленьком скверике, за десять минут с жаром рассказал Кате о визитах того, кто назвался Гари­ком; о часах с бриллиантами, о возможных будущих сдел­ках, о поручении адвокату и всё остальное. Катя слушала, не перебивая, с весьма сосредоточенным выражением лица, но не смогла удержать улыбку при упоминании о вы­питой водке хозяйки.

– Не дай Бог, и сопьёшься здесь, – Катя потрепала Бах­метова за волосы и, задумавшись о чем-то, вздохнула. – Зна­чит, ты решил обо мне позаботиться заранее… Чувствовал что ли? Серёжка, Серёжка… Ну, как бы там ни было, а на допросы я должна буду являться по первому телефонно­му звонку. Может, и вправду, адвокат твой что прояснит? Пойду кормить своих, – встав со скамейки, Катя показала на стоявший за её плечами дом. – Теперь я живу здесь – в квартире восемнадцать. Как-нибудь заходи – по крайней мере, бабушка всегда дома. Не стала об истории этой ей говорить, да и Кириллу тоже…

Катя ушла, оставив Бахметова на скамейке. Про го­лод Сергей уже забыл, думая о том, сколь зыбко положение любого в этом невидимом глазу право­вом поле – Тёму ни за что дважды усаживали в «Кресты», Катя тоже ходит под следствием из-за чьёго-то оговора как соучастница преступления. Катя «навела» бандитов на коллекцию отца – действительно, смешней ничего нельзя было и представить. Хотя, какой может быть смех в такой ситуации! Бахметов набрал мой номер телефона и подроб­но пересказал все подробности встречи с Катей. Голос Сергея был взволнован и пару раз он даже срывался, кляня всю систему следствия, занятую поиском лица, которого можно было бы удачно объявить виновным. В конце своего монолога Бахметов призвал меня с ещё большим тщанием раскручивать это дело и неожидан­но удвоил сумму гонорара. Нужно сказать, это стало для меня крайне приятным сюрпризом – за такие деньги мне вообще никогда не приходилось работать; да и гонорар я получал, по сути, за удовольствие заниматься слишком увлёкшим меня расследованием. Я пообещал встретиться с Катей и взял номер её телефона. Отключив трубку, Бах­метов остался сидеть, на скамейке, размышляя о том, кто же мог передать Тихомирову подробности разговора Кати с Шамилем.

Продолжение - здесь.

ОГЛАВЛЕНИЕ.

.