Образ русской бани - один из самых сильных и знаковых в творчестве поэта Высоцкого. Из "банных" произведений, в первую очередь, конечно, вспоминается подлинный шедевр - "Банька по-белому". Но нельзя забывать и про "Баню по-чёрному", и про великолепное посвящение самому банному "обряду" как таковому - "Балладу о бане":
Благодать или благословенье
Ниспошли на подручных твоих —
Дай нам бог совершить омовенье,
Окунаясь в святая святых!
"Банные" произведения Владимира Семёновича являются уникальным явлением в русской поэзии, как и многое другое из того, что написал гений.
Судя по словам о русской бане "здесь подобие райского сада"("Баллада о бане"), Высоцкий сам должен был быть заядлым любителем этого дела. Однако, по воспоминаниям ближайшего друга, поэта Игоря Кохановского, отношения Владимира Семёночива с баней складывались непросто. Вначале он боялся "подобий рая", как огня.
Из воспоминаний Кохановского:
"Как-то говорю Володе:
- Пойдём попаримся?
- Да ты что! Там же жарко!
- Ну и что? - говорю. - После этого сразу в холодный душ. Знаешь, как здорово!
- Нет, нет, нет. Ни за что. Да я умру там.
- Не умрёшь, а, наоборот, словно родишься заново.
- Нет, нет, нет. Ты уж это без меня...
Ещё несколько моих попыток уговорить его пойти в парную окончились так же безуспешно."
Однако баню Высоцкий всё же полюбил. Однажды они с Кохановским проснулись после хорошей гулянки, голова "трещала". Неожиданно к ним в гости забежал институтский приятель Кохановского и предложил пойти попариться:
"...- Нет, - говорю, - плохо нам с Володей... Сил нет...
- Так тем более надо пойти, - говорит приятель, - это лучший способ "поправиться". Только нужно пересилить себя и пойти, а парилка сама всё сделает в лучшем виде...
И тут я вспомнил, как однажды в Центральных банях (в Сандунах был выходной) оказался случайным свидетелем того, как "приводили в порядок" двух очень известных футболистов московского "Динамо", "нарушивших режим" накануне ответственного матча. Над каждым из "нарушителей" колдовали по двое молодцов в четыре веника. Сколько они сделали заходов в парную, я не знаю. но запомнилось, что часа через три, уже одевшись, они выглядели так, словно "ничего подобного" с ними не случилось.
С трудом, но уговорить Володю мне удалось. Народу в бане оказалось действительно мало, а в парной мы были фактически одни.Быстро сделали нужный пар, а Володю попросили просто посидеть и попривыкнуть. Когда он почувствовал , что пар "не жжёт", положили на лавку и в четыре веника, постепенно "наращивая темп", стали парить. Он только охал, но держался стойко. Мы на первый раз не очень усердствовали и вскоре отпустили его в душ. Холодная вода в первый миг словно обожгла, но тут же дала возможность почувствовать удовольствие контраста.
Я спросил Володю:
- Ну как?
- Ничего, ничего...
Второй заход был уже более основательным. Поддали парку с эликсиром эвкалипта. Володе сказали, чтоб дал знать, если будет невмоготу, но он только постанывал и говорил: "Давай-давай!".
Когда он вышел из ледяного душа на этот раз, я понял, что он прочувствовал " вкус" парилки.
- Да, Васёчек,я не думал, что такое может быть... Господи, как хорошо..."
Кстати, именно Кохановский, "приучивший" Высоцкого к "парному искусству", был первым слушателем уже готового шедевра - "Баньки по-белому", написанного спустя 7 лет после первого похода в баню для "приведения в порядок":
"...Летом 1968-го он позвонит мне с Казанского вокзала, только что вернувшись из Сибири, где снимался в фильме "Хозяин тайги". По загадочному тону я пойму, что ему не терпится сообщить о чём-то, но "разменивать" это по телефону тоже неохота, так как сразу пропадает вся интрига. Поэтому только сказал, что сейчас приедет и всё расскажет.
Через пол-часа он уже был у меня и подстраивал мою гитару. И вдруг я услышал: "Протопи ты мне баньку по-белому - я от белого свету отвык. Угорю я, и мне угорелому, пар горячий развяжет язык".
Кто бы мог подумать, что, приобщившись со мной к парилке, Володя набредёт на столь горькую и глубокую тему, просто попарившись однажды в рубленой сибирской баньке (уверен, что многие делали то же самое, но не написали ничего подобного). Загадка, которая, как и вообще тайна любого творчества или таинственная отметина божьей искрой, никогда не будет объяснена.
Потом рассказал, какую действительно классную баньку ему "соорудили" местные мужички и как они к нему прониклись, потому как не предполагали, что столичный актёр понимает в этом деле толк и всегда вовремя кричит: "Поддай ещё"..."
Первый поход в баню с Игорем Кохановским (было это в Сандунах) отпечатался в одном из поздних произведений Владимира Семёновича:
Начинал мытьё моё с Сандуновских бань я, -
Вместе с потом выгонял злое недобро.
Годен в смысле чистоты и образованья.
Тут и голос должен быть - чисто серебро.
Если понравится материал, не забудьте перейти по ссылке и подписаться на "Фан-группу Владимира Высоцкого в ВКонтакте:
