- Гита у нас очаровательна ,- выдал шеф в адрес посыльной, вошедшей в офис с кипой телексов, писем и документов, скопившихся за выходные. Он только приехал в Индию и страна его восхищала красками, обычаями, доброжелательностью.
- Бенгальские девушки самые красивые, - ответила наша посыльная, картинно изогнувшись. Красивое сари и подобранная в тон кофточка, частично оголявшая спину, коса до ягодиц дополняли обаяние.
Не один год Гита работала при офисе советских специалистов и уйму комплиментов насобирать успела....
По ночам мы по очереди дежурили в госпитале у постели специалиста, получившего инфаркт. Его должны были со дня на день перевести в госпиталь металлургического завода в блок интенсивной терапии, а пока за нами закрепили дежурство здесь, в госпитале, который не располагал оборудованием для лечения больных, получивших инфаркт.
Рядом была медсестринская комната и медсестры весело щебетали о чем-то своем. Одеты они были в униформу, выданную госпиталем – белая кофточка, белая юбочка. Белый цвет выгодно гармонировал со смуглыми лицами девушек.
Больной спал и я на минутку зашел к медсестрам. Вроде как ради знакомства.
Одна из них что-то читала. Книжечка была крохотной, умещалась в ладошку. Оказалось, то ли библия, то ли евангелие.
- Бенгальские девушки самые красивые, - выдал я фразу, услышанную от нашей посыльной.
Ожидал услышать либо благодарность, либо смущение, но только не это.
- А, да, конечно, бандар. Знаете что такое бандар? – спросила одна из девушек и засмеялась.
Я уже начал изучать хинди и немножко бенгальский, и конечно знал – обезьянки.
Я глянул на них, улыбнулся, смутился и не нашел ничего сказать в ответ.
Но казались они мне одна красивее другой. Может, Индия, загипнотизировавшая своей красотой перенесла очарование и на этих девушек.
Утром, когда дежурство заканчивалось, девушки, переодевшись в сари, усаживались в поджидавшие повозки велорикш и уезжали домой. Сари делали их еще неотразимее.
Рикши привычно крутили педали. Девушки, сложив руки крест на крест, думали о чем-то своем. Мимо проплывали пальмы, улицы и дома. Шелест велосипедных колес убаюкивал
Я рассказал о своем комплименте в кругу русских специалистов.
- Не знаю, где там красота - сказал один из них, - видел я их. Страшнее атомной войны.