Вопрос о распаде СССР остаётся, похоже, крайне важным для левой публики. Мы остаёмся в оковах нашей истории. И едва ли без должного понимания этой истории многие из нас смогут освободиться из этого плена.
Нулевой уровень
«СССР развалился потому, что социализм нежизнеспособен/плановая экономика неэффективна/в СССР не было рынка и частной собственности». Этот уровень понимания, несостоятелен из-за предельного обобщения, и всёрьёз рассматриваться не может.
Следующие три уровня отвечают на вопрос «кто виноват?», или точнее «когда всё пошло не так?». Все они грешат двумя пороками — во-первых, персонификацией, во-вторых, наличием некоего непогрешимого периода, в котором всё шло хорошо, и который трогать если не запрещено, то нежелательно.
I «Виноват Горбачёв»
Уровень положительно относящегося к СССР обывателя. «Страна была великая, всё шло хорошо, пока не пришёл предатель Горбачёв и всё развалил». Всё кончается на вопросе «если всё шло хорошо, то как один человек или даже кучка предателей всё уничтожила?».
Оба порока развиты в высшей степени — проблемы были лишь 6 последних лет, а предатель до сих пор жив и здоров.
II «Виноват Хрущёв»
Здесь, как правило считается, что проблемы начались после смерти Сталина непосредственно, самая поздняя дата «начала конца» — доклад о развенчании культа личности. Тут речь идёт уже не о простом предательстве, а о системных факторах — Хрущёв действует не сколько как предатель, сколько как выразитель интересов советской бюрократии, говорится о расколе коммунистического движения (о четвёртом интернационале и международной коммунистической оппозиции в этот момент, правда, забывают), отмене диктатуры пролетариата и т. д.
Однако в большинстве случаев рассуждений неясно, как появился Хрущёв, почему он входил в высшие эшелоны власти. И тут мы возвращаемся к аналогичным словам о Горбачёве — «пригрел т. Сталин на груди змею».
Таким образом, персонификация хоть и размывается, но остаётся, а если шаги в предысторию «грехопадения» и делаются, то весьма робкие.
III «Виноват Сталин»
Но тенденция к понижению персонификации и поиску причины в прошлом усиливается. В случае со Сталиным он объявляется проводником интересов партийной бюрократ-буржуазии/общности классового типа/истеблишмента (термин не так важен). Однако и здесь Сталин предстаёт как нечто, чужеродное, враждебное ленинизму как политической практике РСФСР и первых лет СССР. В троцкистском изложении в качестве «верной линии» предстаёт левая оппозиция, в других случаях может быть по-другому, но в любом случае происходит апелляция к Ленину. «Лениным по Сталину», как говорится. Вопросы те же — бюрократия разве появилась при Сталине? А если так, то кто его к власти привёл? Снова паршивая овца в стаде затесалась? Проблемы встают те же. Таким образом, ни персонификация, ни наличие «потерянного рая» не исчезают.
IV «Виноват Ленин»
Самый радикальный взгляд можно увидеть у анархистов и левых коммунистов. Они, рассматривают историю СССР и РСФСР с самого начала.
И в таком случае легко можно выяснить и понять, что бюрократический аппарат появился в период «военного коммунизма», и после подчинения фракций большевиков в советах ЦК, исключения всех прочих партий из них и установления полной монополии на власть появляется «партия-государство». Период его формирования можно обозначить как июнь 1918 — НЭП, включительно. К моменту, когда у рабочего класса исчезла всякая возможность создать альтернативную партию и в принципе критиковать со своих позиций РКП(б)/ВКП(б) — не критиковать политику партии, находясь в её рамках, а именно саму партию — можно сказать, что диктатура пролетариата (как классовая сущность государства) исчезла. Класс утратил рычаги управления государством и отдал себя в руки пресловутой «партии-государства».
Естественно, что у бюрократии — по выражению Маркса «коллективного собственника государства» появились свои собственные, объективные интересы. Следуя этим интересам она действовала на протяжении всей истории СССР, и действия всех — от Ленина до Горбачёва, осознанно или нет, служили этим интересам так, как служат интересам капиталистов буржуазные политики, и соответствие её интересам рабочих было вторичным — в чём-то на ранних этапах они даже соответствовали. Венцом этих интересов и стала приватизация.
Однако и этот взгляд имеет всё те же проблемы — злой волей становятся либо большевики, как в случае с анархистами и некоторыми немарксистскими социалистами, либо Ленин и вся более правая часть партии, как в случае с левыми коммунистами. И всё то же предательство, помешавшее достичь победы…
V «Виноваты все и никто»
Однако выйти из этого вечного поиска виноватого можно, если вспомнить, условия, в которых происходила революция. Мало того, что появление этой партии-государства было необходимым для победы в гражданской войне и восстановления после неё. Не будем забывать, что большевики всерьёз надеялись на пролетарские революции в странах Европы. Они и не предполагали, что им придётся строить «социализм в отдельно взятой стране». А в условиях изоляции, в которой они оказались по итогу, главной задачей стал резкий модернизационный рывок и преодоление отставания.
Историческое значение СССР, хотя и безусловно, прогрессивное, состояло вовсе не в «первом прецеденте социализма», а в разрешении запоздалых задач буржуазной революции — масштабной индустриализации, окончательной секуляризации, разрешения аграрного вопроса и так далее. Как это часто бывает в революциях, в ходе них появляются и элементы следующего строя, и самые радикальные требования части революционеров опережали своё время — это и реальный рабочий контроль над производством, и действительная советская демократия, которые были сведены на нет в период НЭПа, и протест сам против НЭПа левой части партии. И именно несвоевременность этих требований и проявлений социализма, а не чья-то злая воля или сопротивление непонятно как появившейся «номенклатуры» сделали историю СССР такой, как она была. «Левая оппозиция» во главе с Троцким в этой системе оставалась вполне в рамках «номенклатуры», предлагая лишь чуть более левые методы решения модернизационных проблем — коллективизации, индустриализации и продолжения культурной революции.
Оценка же Октябрьской революции как социалистической происходит из теории «перманентной революции», т.е. буржуазной революции, переходящей в социалистическую. Впервые её выдвинули, как мы помним, Маркс и Энгельс, однако практика провала рабочих выступлений «Весны народов» показала её несостоятельность — поэтому они постепенно от этой теории и отказались, отделив пролетарскую революцию.
Однако поднял эту теорию на свет в 1905 году Лев Троцкий, предположив, что из-за неспособности буржуазии совершить революцию (и здесь он был абсолютно прав) её должен будет осуществить пролетариат, но уже в своих собственных интересах — и следовательно, построить социализм. Троцкий, а вслед за ним и Ленин, как выяснилось, ошиблись, расценивая то, что они делали, как меры перехода к социализму. Впрочем, едва ли мы, обладающие послезнанием, можем их за это винить.
Чем же был этот строй? Это отдельный вопрос, разговор о котором выходит за рамки статьи, однако её автор придерживается теории о суперэтатизме А. Н. Тарасова. С ней полемизируют, к примеру, теория политаризма Ю. И. Семёнова и различные теории государственного капитализма. Неизменно в них одно — в СССР была параллельная, а не более прогрессивная общественно-экономическая формация, чем капитализм.
Заключение
Подводя итог, можно заключить, что первые четыре уровня объяснения падения СССР в одном не отличаются друг от друга — они непоследовательны. И, приходя к выводу, что виноват не Хрущёв, а Сталин, человек лишь приближается к пониманию проблемы на один шаг, но не избавляется от иллюзий. Вместо честного до конца, холодного и беспощадного анализа люди, находящиеся на этих уровнях, постоянно делают скидки авторитету (Ленина или Сталина), ностальгии — «Уж при N-то всё было в порядке, N не трогайте», или же самому масштабу Октябрьской революции — «как это великое событие и не первая успешная пролетарская революция?»
Теснейшим образом со всем этим связана и описанная в заметке ранее историческая апологетика, в которую марксизм превращается во имя поддержания, возможно, величайшего заблуждения 20 века.