И когда он поцеловал ее в щеку, ей понравился одеколон, который он использовал. И она прокомментировала это. Это был тот же запах, который она носила в двадцать лет. Этот запах был сделан для нее в Париже, и это был ее личный аромат. Все, кто знал ее, узнавали ее духи. Они были достаточно теплые и прохладные одновременно, с легким острым запахом. И ей понравился тот факт, что этот запах был уникален. Этому запаху не дали имя. Эдриан назвал его Фиона. Он тоже был там той ночью, и наблюдал за ней, когда вошел Джон. Она познакомила их, Джамаль предложил Джону шампанское. Фиона сказала ему, что Эдриан самый важный редактор в ее журнале.
"Она льстит мне, вместо того, чтобы давать прибавку", - дразнил Эдриан, принимая Джона. И, как и Фионе, ему понравился его стиль, уверенность в себе и спокойная грация, и он заметил, что ей тоже нравилось как он выглядит. Она стояла рядом с Джоном в то время, как другие крутились вокруг. Наконец, ей пришло в голову, что она должна его познакомить его со всеми гостями.
"Сегодня тут более странно, чем обычно, но это кажется мне забавным. Зимой я устраиваю более серьезные ужины. Летом хочется быть чуть более сумасшедшим." Он кивнул головой и, казалось, согласился, хотя никогда не был на таком ужине. Ее дом выглядел красиво, тепло и гостеприимно, и казалось, что везде был миллион маленьких сокровищ, в основном вещи, которые она накупила во время путешествий и привезла с собой домой. Похоже, он что-то искал, а потом обратился к ней.
"Где электропила?"
"Какая электропила?"
"Тот парень, храпел у тебя в постели прошлой ночью."
"Сэр Уинстон? Он наверху. Он ненавидит гостей. Он думает, что это его дом. Хочешь с ним познакомиться?" Она была рада, что он спросил. Это был важный момент для нее.
"Ты же говоришь, он не любит гостей. Он не покусает меня?" Он выглядел слегка обеспокоенным.
"Он будет польщен." Это был хороший повод показать Джону остальную часть дома. Гостиная, столовая и кухня находились на первом этаже, а на втором этаже располагалась уютная библиотека, а рядом с ней - комната для гостей. Она выбрала теплые карамельные и шоколадные цвета с акцентами белого и немного красного, чтобы разнообразить их. Похоже, она предпочитает замшу, шелк и мех. У нее были изысканные бежевые шёлковые занавески, отделанные красным цветом. Ее спальня и гардеробная находились на верхнем этаже, с крошечным офисным уголком,в котором она работала дома, что было редкостью. Это был идеальный дом для нее. На верхнем этаже была вторая спальня, которую она превратила в гардеробную, когда переехала в квартиру.
Когда Джон был на посередине лестницы, он услышал громкий храп. И когда они вошли в ее спальню, сделанную из бежевого шелка, даже стены, Джон увидел его на кровати. Сэр Уинстон спал и не шевелился. Фиона мягко похлопала его, и он, наконец, поднял голову со значительным усилием, издал ужасный звук, похожий на зевание и уставился на них. Через мгновение он положил голову обратно на кровать снова с вздыханием, и закрыл глаза. Он не пытался представиться Джону. Он казался совершенно безразличным к нему.
"Он выглядит как очень порядочный старый джентльмен. Он, кажется, не беспокоится о незнакомом человеке в твоей спальне", - с удовольствием прокомментировал Джон. Он действительно был забавным старым псом, и он снова начал громко храпеть, когда они собирались вернуться вниз к гостям. Его голова была на ее подушке, и любимая игрушка рядом с ним.
"Он знает, что он хозяин дома. Ему не о чем беспокоиться, и он это знает. Это его королевство, а я его рабыня."
"Счастливый парень". Джон улыбнулся ей и оглянулся вокруг комнаты. Там было несколько фотографий Фионы в серебряной рамке рядом с знаменитостями и политическими деятелями. И, несмотря на простой декор, в ее комнате было что-то элегантное и женственное. Там был тонкий, но безошибочный стиль, и тут же стало очевидно, что там живет она одна. Она никогда не делила дом ни с кем, кроме сэра Уинстона. "Мне нравится твой дом, Фиона. Здесь уютно и комфортно. Элегантно, неформально и в то же время стильно, как и ты сама. Я вижу тебя повсюду."
"Мне нравится", - сказала она, выходя из спальни, и спустилась вниз к гостям. Ее крошечный офис был покрыт красным лаком, а стулья были обшиты натуральной кожей зебры. На полу был красивый ковер из той же зебры. Ни в одном уголке дома не было ничего мужского. Когда они спустились вниз, Эдриан смотрел на них и улыбался. На нем была белая футболка и белые джинсы, а красные сандалии из кожи аллигатора сделали для него четырнадцатого размера.
"Она устроила тебе экскурсию?" Эдриан спросила с интересом.
"Я познакомила его с сэром Уинстоном, - объяснила Фиона. Джамаль объявил об ужине с маленьким тибетским гонгом, который издавал красивый звук и напоминал всем. Все в Фионе и ее окрестностях было экзотичным, от полуголого пакистанского домохозяина до друзей, и в некотором роде даже ее дом и собака, хотя они были более традиционными. В ней не было предсказуемости, и ему это нравилось. Через несколько дней он понял, что она самая волнующая женщина, которую он когда-либо встречал в своей жизни. Он думал, что у нее больше стиля, шарма, ума, да всего чего захочешь, чем он когда-либо видел в одном человеке. И Эдриан согласился бы с ним, большинство людей согласились бы.
"Что он думал? Твой пес оценил нового друга?"
"Не думаю, что он был впечатлен", - улыбнулся Джон. "Он проспал все наше знакомство. Очень громко!"
"Это хороший знак, - сказал Эдриан с улыбкой на обоих из них, а затем отошел к еде. В гигантских терракотовых мисках было четыре различных вида макарон, три вида салата и чесночный хлеб. Пахло потрясающе. К тому времени, когда уже почти не осталось ни одного кусочка острого хлеба, Джон подошел к столу. Джамаль устроился в саду, и украсил стол какими-то ветками. Они испускали пьянящий романтический аромат.
"Спасибо, что пригласила меня. Мне нравится быть здесь." Ему казалось, что он вошел в волшебный мир той ночью. Мир Фионы. Он видел в ней волшебную принцессу в центре всего этого. Он мог прочувствовать ее сущность. Его голова почти кружилась от волнения и она начала испытывать к нему те же чувства. На самом деле она не хотела, но она начала чувствовать непреодолимое тяготение к нему. Во время ужина они делили небольшую железную скамейку и тихо беседовали, наблюдая за происходящим. А Эдриан, в свою очередь, с интересом наблюдал за ними. Он хорошо знал ее, и мог заметить, что Фиона определенно была влюблена, как и Джон. Эдриан поделился этим наблюдением с фотографом, который тоже заметил это, и сказал, что из них получилась бы красивая пара, хотя это маловероятно. Они оба знали, что Фиона ни с кем не была связана почти два года. Они были рады за нее, потому что знали, что она чувствует себя прекрасно и в одиночестве.
У них было ощущение, что теперь они часто будут видеть Джона, и они надеялись, что Фиона будет счастлива. Они оба знали, что это никогда не входило в ее планы. Но на год-другой он ей подойдет.
Эдриан всегда считал, что ей жаль, что она была одна, хотя она утверждала, что ей так комфортно. И ей правда было комфортно. Он никогда не верил этому и иногда подозревал, что ей одиноко, что объясняло ее чрезмерную привязанность к ее старой собаке. По правде говоря, когда она возвращается с работы, ее никто не ждет. Собака? Кажется, ему вообще все равно. Она устраивала отличные вечеринки и заводила интересных друзей, некоторые из которых были ей преданы. Но ей не с кем было поделиться своей жизнью, и Эдриан всегда считал, что это такая прекрасная женщина должна быть вместе с мужчиной. Хорошим, верным, достойным мужчиной. Он надеялся, что Джон окажется тем, кто ей нужен.
Джон был уехал одним их последних, но его это мало волновало. Утро уже почти наступило, когда он поблагодарил ее за вечер и поцеловал в щеку.
"Я прекрасно провел время, Фиона. Спасибо, что пригласила меня. Пожалуйста, отдай дань уважения сэру Уинстону. Я бы поднялся наверх, но не хочу его беспокоить. Передай ему привет и поблагодари за гостеприимство", - сказал он, держа ее за руку по дороге к воротам, и она улыбнулась ему. Большинство людей думали, что он глупый старый пес. Эдриан тоже так считал. Но сэр Уинстон - это все, что у нее было в сентиментальном смысле слова, и поэтому он был для нее еще более ценен.
"Я обязательно скажу ему, - торжественно сказала Фиона, - и Джон снова слегка поцеловал ее в щеку, когда уходил.