Миграции из северно-понтийской и каспийской степей в третьем тысячелетии до нашей эры.
В этом регионе так называемая ямная культура зародилась в IV тысячелетии до н.э., а затем распространилась на запад, примерно в 3000 лет до н.э., в степной пояс и в Карпатский бассейн.
В Центральной и Северной Европе так называемая культура веревчатой посуды появилась в первые века третьего тысячелетия до нашей эры.
Это была одна из первых археологически идентифицированных культур в XIX веке, и с тех пор продолжаются споры по поводу того, была ли она создана в результате массовой иммиграции или в результате группового проникновения и аккультурации.
Уже на ранних этапах культура тросовой посуды была связана с распространением индоевропейского языка.
В последние годы были проведены два масштабных генетических исследования, которые, как представляется, прояснили этот спор.
В основе обоих исследований лежит использование древней ДНК. В одном случае были проанализированы образцы генов 94 человек, а в другом 101 человек.
Образец материала, полученный как от женщин, так и от мужчин, мог быть датирован 14 веком и приписан археологической культуре.
В обоих исследованиях делается вывод о том, что культура Ямная была отправной точкой для широкомасштабной и всеобъемлющей миграции, которая в конечном итоге привела к перемещению значительной части коренного населения в районы иммиграции.
Хотя результаты исследования Allentoft et al. практически не раскрыты подробно, Хаак и др. пытаются количественно оценить изменения в генетическом составе, вызванные миграцией.
Они пришли к выводу, что около 75% центральноевропейского генетического состава заменили иммигрантские группы ямная.
Этот высокий процент может быть установлен для лиц, занимающихся культурой веревкообразной посуды. Более молодые образцы - например, из культуры колокольчиков - вновь показали более низкий процент: авторы объясняют это другим, хотя и менее глубоким процессом перемещения, вызванным западноевропейскими и центральноевропейскими группами.
Эти два исследования дают веские доказательства, которые нельзя игнорировать в свете печально известного спора по вопросу миграции.
Достигнутые ими результаты, особенно с использованием ДНК и, таким образом, на основе исторических данных, будут, по крайней мере, для археологов и историков более надежными, чем экстраполяция на основе современных генетических карт.
С помощью ДНК дата миграции может быть установлена на более прочной основе.
Однако в отношении демографических процессов исследования остаются безразличными. Эти данные интерпретируются в результате массовой иммиграции, однако для такой экспликации необходимо провести демографическое моделирование с целью определения масштабов генетического перемещения.
Разногласия по поводу англосаксонской миграции свидетельствуют о влиянии популяционных моделей на оценку генетического состава.
Так, в обществе с иммигрантской группой 20% от общей популяции генетический состав после 15 поколений был заменен более чем на 50%.
Результат 75-процентного соотношения "Ямная генотип" в популяции тросовой посуды основан на анализе четырех особей из Эсперштедта в Саксонии-Ангальте.
В регионе Среднего Эльбе-Сааале культура тросовой посуды началась примерно в 2750 г. до н.э., отобранные лица датируются 200-400 годами позже и, следовательно, определенно не принадлежат к поколению иммигрантов, а значительно более позднему населению.
Опять же, без всестороннего анализа, остается вопрос о том, когда именно произошла иммиграция: с появлением культуры тросовой посуды или в более поздний период. В последнем случае феномен "тросовой посуды" будет результатом процесса аккультурации в контексте надвигающихся социальных изменений.
Кроме того, невозможно определить, насколько репрезентативны генетические данные Эсперштедта для культуры шнуровой посуды в регионе Среднего Эльбе-Сааале.
На этом фоне постулат о полном перемещении населения в третьем тысячелетии до н.э. следует рассматривать с осторожностью.
Оба исследования связывают миграции третьего тысячелетия до н.э. с распространением индоевропейского языка, например, с Хааком и др. в названии их публикации.
В них используется старый аргумент, который вновь получил широкое распространение в последние годы. Поскольку язык не отражен в ДНК, аргументы всегда слабые.
Связь между эмиграцией населения Ямной и распространением индоевропейского населения в первую очередь основывается на двух предположениях: распространение индоевропейского языка должно было произойти после изобретения вагона в середине четвертого тысячелетия до н.э.
Эти предположения были сформулированы ранее индоевропейскими исследованиями и поэтому изначально не связаны с генетическими исследованиями.
Однако эти предположения не обязательно оправдывают далеко идущие последствия представленных исследований.
Существует ряд примеров, которые ясно показывают, что языковые изменения не обязательно должны быть вызваны демографическими изменениями или массовой миграцией.
И чисто лингвистический аргумент, что распространение индоевропейского языка должно было произойти между концом IV и концом III тысячелетия, также создает проблемы.
Тот факт, что ряд технических терминов вагонов представлен на всех индоевропейских языках, но слово "разговорный" отсутствует, датирует распространение и разделение индоевропейского протоязыка на период между развитием вагона, середина четвертого тысячелетия до нашей эры, и развитием спицевых колес, около 2000 г. до нашей эры.
Это даст нам хронологическую опорную точку для миграции, которая хорошо совпадает с датой, определенной генетическим анализом.
Серьезная проблема остается без внимания в постулируемом сценарии развития культуры Ямной как отправной точки индоевропейской языковой экспансии.
Различные термины из семантических полей земледелия и вспашки, а также оседлость также входят в число слов, которые уже присутствовали в индоевропейском протоязыке.
Однако кочевой, скотоводческий образ жизни культуры Ямная явно контрастирует с этим языковым свидетельством.
С лингвистической точки зрения мы бы не рассматривали эту степную культуру как ядро индоевропейской языковой семьи.
И, наконец, следует также подчеркнуть, что генетика стала важным доказательством миграционных процессов в третьем тысячелетии до нашей эры.
Эти вопросы необходимо рассматривать с учетом недавних противоречий. Тем не менее, в конечном счете, она не может поддержать некоторые из дополнительных толкований.
