- Антон Деникин ярко описал положение русского офицера после Февральской революции, которому среди взбудораженной солдатской массы подчас оставалось только молчать, сцепив зубы, или просто застрелиться в дальнем окопе, если совсем уже нет сил терпеть издевательства и развал дела, которому просвещенна жизнь. Во многом схожая ситуация была и с полковыми батюшками.
ВЗЯТЬ И ПОДЕЛИТЬ
Временное правительство продолжало содержать институт военных священников, но их авторитет подрывался с катастрофической скоростью. Народ и армия устали от войны, все помыслы были только о возвращении домой для решения своих частных проблем. Протоиерей Иоанн Голубев рассказывал, что «его проповеди о выполнении своего долга грубо прерывались солдатами, которые требовали от пастыря других бесед – о том, как лучше разделить помещичью землю».
ТЕПЕРЬ СВОБОДА
Священнику с его проповедью исполнения долга христианина-воина не оставалось места в мировоззрении солдат смертельно уставшей армии, разлагаемой пропагандистами всех мастей. «Военный поп» стойко ассоциировался с прежней властью и не пользовался авторитетом у солдатской массы. К нему относились с подозрением и плохо скрываемой злостью, как и к большинству офицеров – «осколкам старого режима». Протоиерей Иоанн Юхновский сделал замечание солдату, не снявшему шапку, когда мимо проносили св. дары для причащения больного. Солдаты в ответ заявили, что «теперь свобода, и мы имеем право креститься или нет, снять шапку или не снимать», а протоиерея, обвинив в «крепостническом обращении с нижними чинами», изгнали из госпиталя.
КЕСАРЮ КЕСАРЕВО, КОМИТЕТУ - КОМИССАРОВО
Полковой батюшка Николай Вешкельский после службы раздавал солдатам листовки с молитвами, в которых пророка Илию просили за царя. Проповедника тут же арестовали (вероятно, по решению бдительного солдатского комитета). Правда, по суду оправдали, признав, что он просто недосмотрел, что листовки были напечатаны ещё до свержения Николая II. После этого протоиерей вынужден был перевестись из армии в епархию.
ВоРОНЫ В РЯСАХ
В декабре 1917г. священник 2-й Латышской стрелковой бригады Андрей Янсон просил своё начальство о переводе, так как накануне Совет солдатских депутатов вынес недвусмысленную резолюцию: ”Трех святых воронов-дармоедов необходимо в течение трех дней, считая с 4 декабря, выселить из бригады». Это было типично в условиях роста популярности антиклерикальных идей среди «свободных граждан свободной России».
К МОЛИТВЕ ЛЕНИВЫ, К ХРАМУ НЕРАДИВЫ
Аналогичная ситуация, если не хуже, была и на флоте. Сергий Белозеров, священник 2-го отдельного батальона докладывал главному священнику Северного фронта: «Матросы, понимая по-своему ”свободу”, не пожелали иметь постоянные (в воскресные и праздничные дни) богослужения, к молитве ленивы, к храму нерадивы; долг мой как пастыря заставлял меня напоминать им о их звании, учить об истинной свободе, призывать, умолять быть христианами и воинами Христовыми. Мои проповеди, увещания были причиною того, что исполнительный комитет 14 мая постановил: «Так как на острове Оланде есть полковой священник, то батальон особого священника может и не иметь”. Вследствие этого я прибыл в Петроград просить о перемещении».
ЗАРАЗА НЕВеРОВ
«Солдаты 734-го полка «заражены пропагандой большевизма и неверов, совершенно откололись от Церкви…, неоднократно подвергали меня различным оскорблениям и на общих собраниях решали такие вопросы, как поступить им со своим ”попом”», - рапортовал священник Иаков Амосов 13 января 1918 года. Случалось, что в конце проповеди священникам приходилось просто-напросто спасаться от воинов бегством.
ПРИЧАСТИТЬСЯ С УНИАТОМ
К тому же, тогда была полнейшая неразбериха с кадровым вопросами деятельности капелланов. Порой одного-единственного священника ставили окормлять несколько госпиталей, находящихся в десятках километров друг от друга. В условиях стремительного падения армейской дисциплины происходило банальное сокращение кадров. Были случаи, когда православные солдаты причащались вместе с униатами, так как своего батюшки не было.
ЗАПОЗДАВШЕЕ БРАТСТВО
Некоторые пытались «плыть против течения». В 1917 году иеромонах Тихон в 177-м Изборском полку основал «Братство Христа Спасителя» для религиозного и нравственное просвещение, и даже успешно добивался от солдат покаяния за пропуски служб (хотя были части, где масса солдат не говела по нескольку... лет!). Однако это были единичные случаи и успех таких начинаний целиком зависел от личных качеств священника (и окружавших его солдат).
ПОРВАЛАСЬ СВЯЗЬ
Все эти факты доказывают правоту Деникина, писавшего что «голос пастырей с первых же дней революции замолк, и всякое участие их в жизни войск прекратилось», «съезды духовенства в Ставке и в штабах армий не имели никакого реального значения», да и в целом «духовенству не удалось создать прочную связь с войсками».
РАССТРИГИ ПОНЕВОЛЕ
После Октябрьских событий полковые священники окончательно потеряли своё место в армии и исчезли как социальная группа. 16 января 1918г. Наркомат по военным делам издаёт Приказ № 39 о ликвидации института военного духовенства в армии (отдельные священники находились в воинских частях до марта 1918г.). По свидетельству Георгия Шавельского, многим пришлось сбривать бороды, переодеваться в солдатскую форму и в таком виде бежать с фронта, опасаясь расправы.
ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ
Как оказалось, многим предстояло испить до дна горькую чашу не в годы военного лихолетья, а позже, во время революционных гонений на церковь. Сумевшие пройти сквозь огонь и газовые атаки неприятеля-германца, приняли смерть от рук своих же соотечественников. Многие теперь причислены к сонму священномученников. В списках Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета числиться более 70 военных священниках, пострадавших за годы Советской власти. 18 из них причислено к лику святых. По данным Шавельского, из 40 Петроградских военных и морских священников к середине 1940-х гг. никого не осталось в живых.
Витебский Совет в сентябре 1918г. собирался казнить и самого бывшего "главного военного попа" Вооружённых сил России Шавельского. Бывшему протопресвитеру военного и морского духовенства тоже пришлось сбривать бороду, переодеваться в крестьянскую одежду и пробираться, ночуя на сеновалах, в Полоцк.
К немцам...