Далее мы отправились... ну... э-э-э... короче, в такое место, которое не очень понятно, для чего картографы обозначали на картах. Равно как и дороги к нему. Достаточно было просто нарисовать на карте большое зеленое пятно и подписать "Глушь". И этого было бы вполне достаточно, чтобы охарактеризовать сие место.
Вначале с дороги пропали автомобили. Нет, изредка еще встречались. Без номеров, с водителями лет по 14-15, а то и с такими, кто сел за руль лишь потому, что по причине алкогольного опьянение не могут идти пешком - ноги не слушаются. Создалось ощущение, что последнего гаишника здесь утопили в болотах еще при царе Николае. Может, даже еще первом.
Потом пропала разметка, а вскоре - и асфальт. Автомобили вовсе перестали встречаться - лишь 2-3 мотоциклиста.
Такие руины по сторонам - не редкость. Причем чем дальше, тем чаще они встречались.
Журавль! У нас, на Урале, как-то более распространены колодцы с воротами, здесь - наоборот, журавли. Раньше такое я видел только в старых фильмах!
Встречаются и церкви.
Наконец, мы добрались до самой дальней точки нашего пути. Вот если кто смотрел фильм "Хозяин Тайги" - тот может представить себе это место. Еще замечу, что если бы "Поворот не туда" снимали бы в России, то лучшее место сложно представить. Дорога, которую ремонтировали в последний раз еще в петровские времена, просто упирается в тайгу - и все, приехали.
Места, скажу прямо - жутковатые. Брошенных домов - десятки. Дальше деревни - лес, болота и река, за которой - Костромская область. Дорог нет. Водопровода, канализации тоже нет. Но есть два магазина, работающих дня полтора в неделю в сумме, иногда - электричество, и бабульки, которые, дожив до 75 лет, ни разу не покидали своего села!
Вечером, под трехлитровую банку 50-градусного самогона, нам поведали, что недавно из Костромской области зашел волк - настолько огромный, что раньше таких и не видели. А прошлым летом тут завалили медведя-людоеда. Стреляли раз 20, прежде, чем он упал. Расстояние от уха до уха - больше метра!
А ночью со стороны реки начал наползать туман... густой, как кисель, видимость - не дальне вытянутой реки. И темнота. Света нет ни в одном окне. Людей тоже нет. Только кто-то хрустит гравием в ночи. Вот тут я понял, что до этого мне еще не было жутко, жутко - это сейчас.
Утром все переменилось. Как только я увидел реку. Небольшую, мелкую, узкую... но с песчаным дном и невероятно холодной, бодрящей водой. На расстоянии вытянутой руки на отмели резвятся пескари. И бобр, нагло зыркая, плывет по течению... жара стояла 38 градусов, так что в реке я и сам, как бобр, только макушка торчала, проплескался до вечера.
Удивительно - в этом месте полно молодежи. За одно лето зарабатывают больше, чем многие на заводах за год - собирают лесные ягоды - бруснику, клюкву, и продают перекупам. Клюква - 800 рублей 12-литровое ведро. В магазине 300 гр. замороженной клюквы стоит 230 рублей. Нефиговая такая наценочка получается в итоге...
Осенью - охотятся на бобров, зимой - рубят лес. Последнего егеря и последнего лесника, похоже, утопили в болотах вместе с последним гаишником еще до революции. Возможно - до Французской революции.
На обратном пути мы не могли не доехать до реки Унжи. По ней проходит граница между Нижегородской и Костромской областями.
Вот это - как раз какое-то поселение в Костромской области, на противоположном берегу.
