— Сколько вам лет, и сколько вы этим занимаетесь?
— Мне 29 лет. В конвое я с 2014 года. Сначала в конвое МВД, с весны 2017 в конвое ФСИН (Федеральная служба исполнения наказаний). В 2014-м году я ушел с железной дороги в конвой МВД. Там платили те же деньги, 25000, но были льготы. Отпуск — 50 дней (не северный, я с центрального региона), и выход на пенсию через 20 лет службы. В конвое срок службы — год за полтора, поэтому через 15 лет пенсия.
— Вообще, что такое конвой?
— Когда преступник совершил преступление, его ловят опера. Дальше его везут в суд. По решению суда его, в зависимости от тяжести совершенного преступления, сажают под домашний арест либо в следственный изолятор (СИЗО). Дальше его возит конвой МВД. На суды и на следственные действия (это когда подозреваемый, пристегнутый наручниками к конвоиру, показывает, как он совершил преступление). Мне нравилось ездить на следственные действия. Из СИЗО везем подозреваемого на место совершения преступления, где он на камеру на манекене показывает, как убивал. Мне нравилось ездить на убийства.
После того, как суд вынес обвинительный приговор, обвиняемый становится осужденным. Обвиняемых и подозреваемых возит конвой МВД, осужденных — ФСИН.
— Почему вам нравилось ездить на следственные эксперименты по делам об убийстве?
— В детстве детективы любил читать. Все равно есть профдеформация: я стал черствее, легко отношусь к трупам (кроме детей).
В основном все убийства по пьяни, и люди потом раскаиваются. Были два случая, когда человек дал затрещину наркоману, не зная, что он нарк. А у нариков все органы гнилые, и от малейшего удара все сыплется. Врач в суде сказал, что здоровый человек даже в больницу не обратится, а нарк — умрет. Жалко было этих ребят — им дали ниже низшего срок, но все равно посадили.
— Опишите свой рабочий день.
— Рабочий день конвоира в МВД: на работу к 7:30. Дальше вооружаешься (пистолет Макарова). В восемь утра в зале зачитывают расстановку, кто в какой суд везет жуликов из СИЗО. Далее выдвигаешься в СИЗО своим нарядом. Берешь там жулика и везешь его в суд. Там есть конвойное помещение, куда мы приезжаем. Дальше к нужному времени поднимаем жулика в зал судебных заседаний. Садим его там в клетку и сидим там, пока заседание не закончится. После заседания везем обратно в СИЗО. Мне в суде было интересно, каждый день новые истории. Был на резонансных заседаниях, известных на всю Россию, связанных с коррупцией.
— Можете рассказать, что было за дело?
— Все политики — воры. На рекламу перед выборами мой знакомый потратил 7 млн. Теперь депутат обл. думы отбивает эти деньги. В основном через тендеры и на откатах. Мэр говорил, что кресло мэра среднего города стоит 100 млн. Потом эти деньги отбиваются из бюджета.
СХЕМА: проводятся торги по ремонту города. Подано четыре заявки. Город ставит сумму 300 млн. Она изначально завышена: кто меньше предложит за свою работу, тот и выиграет. Человек мэра звонит первому, говорит: «Если отдашь 6% — выиграешь торги». Далее торги проводятся по ролям, распределенным мэром. Первая компания ставит цену на 10 000 меньше первоначальной, вторая еще на 10, третья еще на 5, четвертая еще на 1000 и выигрывает. Потом отдает процент мэру и каждой участвующей компании по одному району в субподряд. Заранее все знают суммы, и кому какой район достанется.
— Поработав конвоиром, узнали ли способы побега во время перевозки?
— Вас все равно поймают — вопрос времени. В России всех ловили максимум через год. Сейчас очень много камер, и любое преступление можно раскрыть. Было бы желание.
— Возникало ли желание наказать человека без суда?
— Да, насильника-рецидивиста, который изнасиловал трёх девушек (16, 22 и 25 лет), будучи ВИЧ-инфицированным. Девушкам при износе не поможет даже газовый баллончик, она просто не успеет его достать, так как в основном все происходит неожиданно.
— Для вас это просто работа или служение людям?
— Работа. Жулики в основном ублюдки, за редким исключением. Полностью поддерживаю то, что делали с осужденными в Ярославле. Нормальных жуликов сотрудники не тронут. Иногда жалею, что не служу годах в 90-х, когда можно было вместо замечания, на которое им похер (по закону ты должен акт на него составить и приложить в личное дело), дать хорошей пи*ды палкой резиновой. Раньше они знали это и боялись, а сейчас их тронуть нельзя — они и наглеют.
— Ваше отношение к смертной казни? Вы бы смогли конвоировать человека на смертную казнь?
— Смог бы. Я за смертную казнь. ВИЧ-инфицированный насильник-рецидивист, когда освободится, никогда не исправится. Таким не место среди нас. Работа научила быть черствым, когда это нужно.
