Секреты этонцев
Увлекательный экскурс в достижения этонской архитектуры и технологии Саха начал прямо с необычного здания, в котором расположилась «Вселенская Выставка Технических Достижений». Сооружение представляло собой идеальной формы прозрачный полый шар диаметром около километра, в котором и располагались десятки тысяч компаний и экспонатов со всех Миров, венчающих последние достижения науки, техники и технологии. Особенностью данного Шара было то, что внутри него терялось само понятие низа и верха, пола и потолка. Используя специальные технологии при строительстве этого монументального и грандиозного шарообразного здания, была достигнута победа над гравитацией. То есть, вся экспозиция выставки могла размещаться по всей внутренней площади поверхности Шара, что и позволяло вместить в себя грандиозное количество фирм, желающих продемонстрировать достижения в технической сфере науки и производства. А если принять во внимание тысячи диаметральных переходов, мостов, транспортных и лифтовых тоннелей, на которых также с различных сторон могли спокойно размещаться и передвигаться люди, то станет очевидным уникальность данного проекта. Необходимо отдать должное дальновидности архитекторов и учённых, придумавших и внедривших это ноу-хау, которое по своей специфике могло применяться и в орбитальных станциях, и в космических городах, и в исследовательских центрах на новых планетах, и колониях, и строительстве гигантских мегасити с полной внутренней замкнутой системой жизнедеятельности и жизнеобеспечения. Большое, яркое мини-светило, выполняющее функции освещения и системы термо и теплорегуляции, располагалось в самом центре Шара на громадной стеле. Показатели данного светильника по интенсивности и длине волны могло сравниться с естественным освещением, и поэтому представляло огромный интерес у аграриев, как идеальное место для размещения искусственных теплиц для выращивания разнообразных сельскохозяйственных культур. Это здание производило сильное впечатление на всех посетителей, включая и землян, многие из которых старались запечатлеть увиденное на портативные видеокамеры, чтобы продемонстрировать увиденное друзьям и коллегам на Земле.
Предоставив гостям возможность в достаточной степени насладиться красотой и совершенством шарообразного здания выставочного центра, Саха пригласил всех проследовать в летательный туристический флар, которым только и разрешалось залетать на экскурсии в старинную часть города. Плавный взлёт в пучину этонского небосвода, напоминающего давно забытую детскую сказку, поражал своей фееричностью и необыкновенной красотой. Бледно-фиолетовое небо вчерашнего вечера сейчас сменилось на розоватый оттенок полуденного зноя, усеянное овальными ярко-оранжевыми облаками. Несмотря на надвигающуюся жару, этот великолепный оттенок небосвода очень сильно гармонировал с городским ландшафтом, строения которого были выдержаны в правильных геометрических формах, где преимущественное доминирование имели розовые и фиолетовые стандартные полусферы, которые могли наблюдать земляне в ресторане «Этония». Все здания утопали в пышности местной красновато-коричневой растительности, бурно усеянной всеми оттенками здешних травянистых растений. Эта картина походила на творение земных абстракционистов конца двадцатого века. Поэтому дальнейшее ознакомление с Маситоном этонец начал с центральной его части, где располагались древние старинные постройки. В самом центре города красовалась пирамида, похожая по своему архитектурному решению на древнеегипетскую. От неё по спирали проходила дорога с идеально ровной и гладкой поверхностью. Как комментировал Саха, такие дороги строились его предками путём расплавления песка, которого на Надежде было в избытке. Обе стороны дороги были усеяны однотипными небольшими домами-полусферами, в которых и по сей день проживала определённая часть этонцев.
– И как они там уживаются в этих маленьких коморках? – поинтересовался Максимилиан Шмателли, обращаясь к гиду.
– Это сверху они кажутся крохотными, и, конечно, в сравнении с уже более поздними постройками, которые мы можем наблюдать в Маситоне, – вежливо и учтиво отвечал Саха, – на самом же деле это довольно просторные и комфортабельные жилища, которые облюбовали для своих целей «жаждущие».
– А что это за интересные круглые отверстия диаметром около метра прямо в центре каждой из полусфер, – глядя вниз на постройки, полюбопытствовал Холтон, – для вентиляции, что ли? А как же дождь? Он же попадает прямо в комнату.
– Нет, это не для вентиляции. И дождь не попадает туда из-за специфики округлой сферической постройки. «Жаждущие» общаются через это отверстие с Макрокосмосом, самосовершенствуясь и достигая быстрого и долгожданного просветления.
– Саха, ты уже два раза упомянул о каких-то «жаждущих». Кто это такие и чем они отличаются от «не жаждущих», если такие у Вас есть на Надежде?
– «Жаждущие» – это довольно большой круг этонцев, смысл жизни которых составляет постижение гармонии с окружающим Космосом и Вселенной, достижение просветления и как следствие, переход в иной мир на качественно новый уровень развития. Перед Вами один из «жаждущих», Ваш покорный слуга, – говорил этонец, проделывая экстравагантный поклон с приложенной к сердцу правой рукой.
– Переход в иной мир – это что означает? Смерть? – спросила Нина Павленко, от удивления взметнув вверх обворожительные ровные точёные брови.
– Потеря физического тела в Вашем понимании – это, почти, всегда смерть. В нашем этонском и трилонском понимании отсутствие физического тела – это далеко не всегда означает смерть, впрочем, как и наличие физического тела – не всегда означает жизнь.
– Саха, это ты точно подметил! – проявил интерес к беседе Холтон, – что это за жизнь без гроша за душой? Такая жизнь никакому телу не по нраву, а будут у тебя деньжищи в миллион кредитов хотя бы – и весь мир твой.
– Такое отношение к жизни как раз противоположное тому, которого придерживаются «жаждущие». Вот посуди сам, Арни, тебе для полного счастья нужен миллион, да?
– Это минимум. Лучше бы иметь больше ста миллионов кредитов для пущей надёжности и стабильности жизни.
Флар медленно кружился над старинной частью города по заданной программе. Будучи втянутым в небольшую дискуссию, Саха специально не переводил аппарат на следующий радиус полёта. Большинство из присутствующих увлечённо следили за развитием дискуссии, мягко переходящей в небольшой спор.
– Хорошо, Арни! А если, предположим, у тебя будет неограниченный кредит или очень много денег, например, миллиарды кредитов, то есть гораздо больше, чем ты сможешь потратить. Что ты будешь с ними делать?
– Глупый вопрос! Возьму от жизни всё! Буду красиво одеваться, куплю кучу домов, вил, машин, самых последних космических звездолётов, буду купаться в роскоши, вине и все самые красивые женщины Вселенной будут моими, - мечтательно закатил глаза Арнольд Холтон.
– Я, честно говоря, другого ответа и не ожидал. Так бы ответили 90 % разумных существ в этой Вселенной, но только не «жаждущие» этонцы, - странностями и загадками отвечал Саха.
– А что бы ты сделал? – весело поглядывая на окружающих, все больше заводился Холтон, – может быть, имея такое громадное финансовое состояние, ты бы отдал всё в пользу государства или в пользу бедных?
– И такое возможно!– невозмутимо отвечал Саха, – Но позволь мне немного с тобою потратить твои нескончаемые кредиты и порассуждать как ты будешь это делать? Ты не возражаешь?
– Отчего же, давай! – радостно согласился Холтон.
– Хорошо! Допустим, ты купишь тысячу роскошных, разнообразных по архитектуре и местоположению домов, дворцов, ранчо, и даже недвижимость на других планетах. Ты обзаведёшься прислугой, поварами, помощниками и секретарями, приобретёшь все возможные автомобили и даже звездолёты.
– Предположим! – продолжал подыгрывать Арнольд, потирая от удовольствия руки в предвкушении олигархии.
– Ты будешь не просто жить и останавливаться в собственных дворцах, а ты очень часто будешь давать балы и банкеты с лучшими яствами, блюдами и кухнями, всё это с привлечением высшего бомонда общества.
– Принимается такой расклад! – не унывал Холтон, мечтательно закатывая глаза.
– Ты будешь одним из богатых и знаменитых людей, и поэтому вино будет литься рекой, сотни и тысячи красивых женщин различных рас будут для тебя легкодоступны.
– Не искушай меня, Саха! Продолжай! Я почти таю от твоих слов, – театрально выделывал гримассы Арни.
– И как долго ты сможешь выносить это однообразное разнообразие твоей роскошной светской жизни? Ежедневные пиршества тебя очень скоро могут утомить, не так ли? Клубы, яхты, машины, выпивка, женщины – все одно и тоже и все по одному и тому же сценарию. «Как Вы себя чувствуете, мистер Холтон? Как дела, господин Холтон? С кем Вы вчера провели ночь, сэр Холтон? Что Вы хотите на завтрак, месье Холтон? Какой кибермобиль Вам подать сегодня, мистер Холтон?»
– Да, Саха, твоя правда, этот балаган очень даже может надоесть, хотя и не скоро! – вынужден был признать Арнольд справедливое замечание этонца.
– Естественно! – продолжал развивать здравую мысль этонец, – Это зависит от интеллектуального уровня развития каждого конкретного индивидуума. Предположим, что на десять лет такой беззаботной жизни тебя ещё хватит. Дальше тебе всё это однообразие надоест. У тебя начнётся депрессия, ты захочешь уединиться, но это тоже не выход. Тогда можешь начать пить спиртное или употреблять наркотические вещества, чтобы разнообразить скучную жизнь. Этот опасный путь неминуемо ведёт к деградации личности и возможному летальному исходу или принудительному лечению в психической клинике.
– Нетушки, – противился Холтон, – я лучше уж тогда ударюсь в межзвёздные путешествия. И интересно, и разнообразно, и полезно, и увлекательно.
– Неплохой выход из сложившейся ситуации, согласен. Но космос безграничен. И путешествуя сотни раз, посетив тысячи планет, ты будешь большую часть полёта находиться в самом наилучшем звездолёте, который также со временем тебе надоест. Ещё лет двадцать это тебя поразвлекает, конечно, а что дальше?
Арнольд Холтон больше не смеялся. Его карие глаза растерянно и сердито выглядывали исподлобья, заставив чёрные брови сомкнуться на переносице в ожидании вразумительного и ясного ответа от собеседника. Саха сознательно молчал, давая возможность оппоненту самостоятельно найти ответ на поставленный вопрос.
– Ну, я б, наверное, чем-нибудь занялся полезным, – медленно и неуверенно процедил сквозь зубы Арни Холтон.
– Чем, например, ты хотел бы заняться? – не унимался Саха, стараясь подвести рядового к логически правильному ответу.
– Чем-то полезным для людей и общества. Благотворительностью, например, - не выдержал Арнольд.
– То есть, Арни, ты предлагаешь заняться тем, над чем ты смеялся ещё минуту назад, когда я тебе сказал, что я мог бы отдать все свои кредиты государству или нищим, - задал риторический вопрос мудрый этонец, загоняя бедного Холтона в угол.
– Так точно! – Арнольд ошарашенным взглядом, не моргая, всматривался в этонца, как будто пытался прочесть в его голове, к чему он ведёт, – Ну, или мог бы научиться готовить пищу, шить одежду, мог смотреть фильмы, читать книги или, возможно, даже написать книгу…
– Так-так-так-так, – торжествовал Саха, широко улыбаясь, – другими словами, ты готов познавать и постигать знания, чтобы затем творить и создавать что-то новое и значительное для людей, чтобы остался след твоего существования в этом Мире.
– Где-то так! Я бы лучше не мог сказать! – сдался Холтон.
– Именно этим и занимаются «жаждущие» на первом этапе своего развития и становления. А потом уже познание, самосовершенствование и просветление, - победоносно заканчивал длительную и содержательную речь этонец.
– Просто, убедительно и доступно, – захлопала в ладоши Нина Павленко, поддержанная аплодисментами и других слушателей, – как тебе повезло, Холтон! Ты даже не подозреваешь! Только что Саха сэкономил тебе двадцать-тридцать лет жизни в светском обществе и уйму денег.
– А если учесть, что нами был выбран идеализированный вариант безграничных кредитов, то всё становится ещё более понятным и банальным, – заканчивал рассуждения мудрый этонец, – большинство разумных существ затрачивают напрасно уйму времени и сил на достижение как можно большего числа кредитов, чтобы получить в итоге то жизненное разочарование, к которому мы пришли не хитрым логическим умозаключением.
– Благодарю Вас за знание и мудрость, которые Вы мне дали! – воодушевлённо произнёс Арнольд, – Саха, тебе нужно поговорить с Ганлоу, он тоже вроде бы того, просветляется.
Таким возбуждённым и одновременно спокойным Холтона давно никто не видел.
– Знаю! Всему своё время. И с Ганлоу, и со Сьюме переговорить ещё успею! – добродушно отвечал этонец, – А сейчас время продолжить наше знакомство с Маситоном!
Флар менял траекторию полёта, пилотируемый мудрым этонцем, и направлялся в более современную часть города. Здания в своём большинстве походили на древние полусферические постройки центральной части города, но отличались всё более увеличивающимися габаритными размерами, принимающими под крышей уже не одну, а сто и тысячи семей местных гуманоидов. И, естественно, эти сооружения уже строились без округлых отверстий в центре полусферы. Отличительной чертой здешней архитектуры были квадратные, прямоугольные, пирамидальные, тетраэдерные и сферические формы домов. Были наглядно заметны грандиозные изменения в стиле, строительных материалах, формах, параметрах, гармонии и размерах современных зданий, которые тесно переплетались паутинами трас, дорог, туннелей и путепроводов.
Чем дальше от старой части города, тем больше и монументальнее были здания, оборудованные по последнему слову техники и технологии, вмещающие в себя уже сотни тысяч жителей, и поэтому называющиеся микро-городами или «сотами», каждый со своим уникальным названием, как и на Трило. Маситон поражал всех землян своими громадными размерами, красотой и гармоничным сочетанием архитектуры с богатой здешней растительностью. Большинство «сот» были приспособлены под выращивание на их поверхности разнообразных видов растений, что зачастую и отражалось в их названиях. При этом гиперхаусы, усеянные деревьями или цветами, выполняли как декоративную, так и кислородовырабатывающую функцию, что было крайне необходимо для нормального существования великолепнейшего супергорода. Саха, задав туристическую программу полёта флара, давно перевёл его на автопилот, уделяя максимальное внимание своим спутникам и тщательно отвечая на все задаваемые ему вопросы.
– Интересное архитектурное решение – выращивать растения на домах при дефиците городских и сельскохозяйственных площадей, – констатировал Джон Болтон, – необходимо будет знакомым дизайнерам подсказать.
– Если мне память не изменяет, – прищурил большие жёлтые глаза этонец, – то лет пять назад мы уже обменялись рядом архитектурных ноу-хау с землянами. Думаю, что у Вас на Земле или на Ваших колониях уже должны появляться подобные строения и сооружения.
– Кто придумал эти удивительные соты? Симбиоз растений и прогресса? – интересовался Максимилиан Шмателли.
– Жизнь заставила найти правильное решение! – отвечал Саха, – Дело в том, что Этон или Надежда, как Вы называете наш спутник, во много раз меньше планет Трило и Земля, что сказывается на дефиците заселённой площади нашего сетелита. По сути, половина поверхности Надежды занимает Маситон, а другая половина занята национальным природным заповедником. Это решение было принято очень давно нашими предками –первопоселенцами и нежелательно его менять. Поэтому сюда стекаются миллионы туристов посетить наш первозданный уголок живой природы. И именно поэтому город разрастается быстрыми темпами и скоро займёт всю когда-то отведенную под застройку площадь. А посему наши изобретатели выкручиваются, как могут, придумывая «соты» всё совершеннее, грандиознее и монументальнее, используя с выгодой для общества каждый миллиметр полезной площади здания, заполняя его промышленным и сельскохозяйственным назначением.
– А кто населяет эти «соты»? – интересовалась лейненант Павленко, – неужели одни туристы?
– Третья часть – это коренные этонцы. Еще треть – это переселенцы с Трило, которые еще недостаточно долго живут на нашем спутнике, чтобы считаться этонцами, хотя, конечно, нужно отдать должное, что все мы выходцы с Трило. И где-то ещё, действительно, третью часть составляют приезжие с различных планет, отдыхающие на наших курортах и здравницах.
– Одну минутку. А как Вы различаете трилонцев и этонцев, если и те и другие – выходцы с одной и той же планеты? Если сказать, что трилонцы должны вырастить здесь поколение детей, чтобы считаться этонцами, то я пока не видела и не встречала ни одного ребенка, хотя на Трило дети – это радость, и им везде отдаётся всё самое лучшее, – не отступала Нина Павленко.
– Твоя правда, Нина, – соглашался Саха, делая девушке комплимент, – тебе наблюдательности не занимать. В деловой части Маситона, в старом городе, с которого мы с Вами начали свою экскурсию, Вы не встретите ни одного этонского или трилонского ребенка. Детский смех можно услышать разве что в развлекательной или туристической части нашего гиперсити, где отдыхают приезжие и, конечно, зачастую с детьми. Дело в том, как Вы уже знаете, на Этоне и на Трило средняя продолжительность жизни составляет 400-500 земных лет, причём, способности к росту, обучению, развитию и познанию у наших детей идентичны с земными малышами.
– Ничего себе! – присвистнув, выпалил Шмателли, – а у нас, если мне не изменяет память, учёные мужи только недавно хвалились, что достигли средней продолжительности жизни в 130-150 лет. Да за это время можно не только все языки выучить, но и преуспеть во многих других сферах жизни.
– Именно поэтому Вы и не видите здесь наших детей. Мы обзаводимся семьями лет в 30-40 и нам достаточно времени, чтобы детей вырастить и направить во взрослую жизнь, когда они уже становятся полностью самостоятельными и не нуждаются в нашей опеке. И что Вы прикажете делать трилонцу в рассвете лет, которому не исполнилось даже шестидесяти. Естественно, мы успеваем овладеть в совершенстве несколькими профессиями в Первом Мире, как мы иногда называем нашу родную планету Трило. Там же мы познаем азы духовной мудрости наших предков, которая складывалась тысячелетиями в Великую Книгу Знаний. Лучшие из лучших на этом пути познания удостаиваются чести быть направленными на последующую ступень испытаний, коим и является Второй Мир или спутник Надежда. Для большинства трилонцев это наступает в возрасте около двухсот лет. Именно недавние переселенцы с Трило и населяют современную часть города, над которой в настоящее время медленно парит наш флар. На Этоне большинство вновь испеченных трилонцев продолжают заниматься своими обыденными делами, ходят на работу, получают зарплату, развлекаются, но есть одно маленькое исключение. Они на много больше уделяют времени духовному совершенству, изучая Великую Книгу Знаний и находясь под присмотром более мудрых наставников, вроде меня. Этонцев от трилонцев можно отличить по отношению к жизни, уму, мудрости, знанию и опыту. Как правило, этонцы все являются «жаждущими» и основной их работой является духовное просвещение вновь прибывших из Первого Мира. Мы в большинстве своём населяем старую часть города, довольствуясь скромными и самыми необходимыми из технических достижений нашего общества. Трилонцы же населяют современную часть Маситона. Многие из них только в начале истинного пути, и они не успели отвыкнуть от сервиса и благ, предоставленных современной цивилизацией. Их мы еще называем «умными». Они то и населяют техногенные дома, которые ничуть не уступают по технической и сервисной оснащённости жилищам на Трило, Земле или любой другой планете Союза Созидающих Рас. Для того чтобы мы могли различать друг друга, этонцы или «жаждущие» носят на рукаве одежды в районе предплечья два жёлтых совсем незаметных значка, как маленькие волнистые полоски. А трилонцы или «умные» носят одну зелёную полоску там же.
– А почему трилонцев обделили количеством полос на одежде? – совсем неожиданно для всех слушателей поинтересовалась Сьюзи Блейк, – Разве недостаточно ограничится только цветовым отличием знаков?
– Так то оно так, но количество полос также определяет принадлежность к Первому, Второму или Третьему Миру в нашей особой иерархии. Когда трилонец достигает определённого уровня знаний и мудрости, его наставник переводит в старую часть города, где живут этонцы. С этого момента трилонец с гордостью может величать себя этонцем и носить на рукаве одежды два жёлтых значка и называться уже не «умным», а «жаждущим».
– А кто тогда носит три полоски на одежде? Неужели приезжие туристы принадлежат к третьему сорту или, как Вы сказали, Третьему Миру? – продолжала рассуждать штурман.
– Здесь Вы, к сожалению, не угадали, Сьюзи, – огорчил девушку Саха, – Разве на Трило Вам не рассказывала Лорика о Трёх Мирах? Наши заезжие туристы не принадлежат ни к одному из Миров нашей трилонской иерархии. Ни на Трило, ни на Надежде Вы не встретите ни одного человека с тремя полосками на одежде.
– Непонятно! – активизировался и запережевал Шмателли, отрываясь от разглядывания очередного уникального по красоте и оригинального «сота», украшенного цветами, похожими на родные земные фиалки, – Значит, градация на три полоски есть, но их никто не носит. Зачем же тогда Ваше разделение на три Мира, если Вы оперируете всего к двум полоскам, а значит принадлежности только к двум Мирам?
– Уважаемый Максимилиан! – проявлял этонец верх сдержанности и терпения, – возможно, если бы Вы не отвлекались на зрелищность и красоту нашего Маситона, то Вы бы услышали, что я имел в виду. Я говорил, что нельзя встретить людей из Третьего Мира на Трило или Надежде.
– А где же их можно тогда встретить, Саха? – заводился итальянский переводчик, тронутый за живое.
– Там! – небрежно показывая рукой в розовый небесный свод родного спутника, отвечал Саха, – на третьем спутнике планеты Трило, который у Вас, землян, называется Любовь.
Все дружно обратили взоры на пурпурные облака, легко плывущие по этонскому небу, израненному миллионами торопливых звездолётов, космолётов, фларов, эскаров и другой летающей техники, кишащей в верхних слоях атмосферы техногенного мегаполиса. Туристический флар уже выполнил заданную программу и снижался в районе космодрома. Земляне понимали, что по возвращении на «Звёздный Странник» им придётся расстаться с этонцем, не дослушав столь содержательную и интересную историю. Все затараторили наперебой, забрасывая гида новыми и новыми вопросами.
– Саха, так тебе уже за двести лет, а выглядишь ты только на 35 лет!? – утверждал и одновременно спрашивал Болтон, – Почему не видно старых людей у Вас на Этоне и Трило? Куда же они деваются? Я сколько не вглядывался, не видел ни кладбищ, ни крематориев на Вашем спутнике.
– Джон, это великое достижение наших генетиков, которым мы также поделились с Вашими учёными. Раньше мы хотя и жили до пятисот лет, но при этом организм наш ужасно старился. Несколько тысяч лет назад наши генетики что-то подкорректировали в хромосомах, и теперь все выходцы с Трило выглядят довольно молодо до самого момента перехода в Третий Мир, - старательно разъяснял землянам Саха.
– А что случается после момента перехода? – живо интересовался Арнольд Холтон, – Что, тело состаривается?
– Нет! Тело исчезает полностью. Его никто никогда не находит в комнате перехода – удовлетворял любопытство Саха.
– В какой комнате перехода? Разве на спутник Любовь Вы не летаете на лёгких кораблях или звездолётах?
– Полететь на третий спутник на звездолёте – это одно. Даже Вы без проблем можете это сделать. Но перейти в Третий Мир – это ритуал посерьёзнее межзвёздного гиперпрыжка. Этот переход могут позволить осуществить только опытные и посвящённые этонцы. Комната перехода расположена в небольшой пирамиде, которая находится в самом центре старого города, можно сказать, что в центре всего Маситона. Самые опытные и просветлённые этонцы, достигшие высочайшего уровня духовного и эмоционального развития, умом и сердцем постигшие Великую Книгу Знаний, познавшие секреты мироздания и сущность всего бытия, могут войти в святая-святых для каждого «жаждущего». Лишь только они могут попасть в комнату перехода. Если этонец не достаточно подготовлен к переходу, дверь в комнату даже не шелохнётся, и он вынужден будет дальше работать над своим духовным совершенствованием.
Дверь флара бесшумно растаяла в воздухе, запустив внутрь разгорячённый воздух шумного космопорта. Один за одним, прощаясь с этонцем и благодаря за интересную и содержательную экскурсию, земляне ступали на трап «Звёздного Странника». Последним выходил Максимилиан Шмателли, который долго и упорно тряс руку Сахе, одновременно засыпая его нескончаемыми вопросами.
– У нас в древнем Египте тоже строились такие же пирамиды, как и у Вас в центре старого города. Так может быть древние фараоны также уходили в Третий Мир, как и Ваши просветлённые этонцы? Может быть, что у нас в истории есть много общего или вообще у нас общая история? Возможно ли, что у нас даже общие предки, или же Вы и есть наши предки? – засыпал неожиданными догадками Максимиллиан Шмателли, торопясь выплеснуть на этонца переполняющие его чувства и эмоции.
Саха ничего не ответил. Он аккуратно высвободил свою руку из рук переводчика, и, сделав прощальный жест, скрылся за «живым металлом» опускающейся двери флара. Быстро вспорхнув, челнок живо затерялся среди массы вечно спешащих летательных аппаратов. Максимилиан продолжал стоять на гладкой поверхности посадочной площадки возле родного звездолёта, и, казалось, не собирался в него заходить. Он не обиделся на этонца. Он даже был благодарен ему, потому что перед глазами Шмателли продолжала стоять лукавая улыбка Сахи и его загадочный взгляд, которые сообщали гораздо больше, чем слова.