Всем вредного вечера!
Мы на связи, наливайте чай, берите вкусности и продолжайте читать про Витю и его жизнь.
Появился папа к полудню, запряженный в телегу. Да-да, я не ошибся, он шел вместо лошади. Недоумевая, я открыл ворота и помог заехать во двор.
— Не уходи никуда, я сейчас вернусь, — сказал он и опять куда-то побежал.
Вернулся минут через десять. На шее хомут, в руке дуга, в другой — чересседельник. Узда, шлея, вожжи висели на плечах. Все это он положил на телегу. отдышавшись, закурил самокрутку. Сел на крыльцо, затянулся и, улыбнувшись, посмотрел на меня.
— Ты, наверное, подумал, что я сошел с ума? Я пожал плечами, мол, ничего понять не могу.
— Покушаем и будем запрягать Зорьку, — сказал он. выплевывая попавший в рот табак. — Посмотрим, как она это дело воспримет. Будете с матерью ездить деньги зарабатывать. Сена накосите, она сама его и привезет. Косы я отобью, а дальше уж сам будешь хозяйничать.
Мать больная, береги ее. Хватит баловством заниматься, пора направлять мозги на работу, а то пропадете с голоду. Зорька будет вашим помощником. Коровы быстро привыкают к упряжке. В Чехии все крестьяне на быках да на коровах работают, богато живут, а чем мы хуже? Я давно это задумал, поэтому и выбрал комолую.
И затянулся на полные легкие.
— От коня-то какой толк, — продолжал он. — Корова, она гораздо выгоднее — и навоз от нее есть, и молоко. Выбирай, чё хошь. Для крестьянства она удобнее и дешевше стоит. Сена ей давайте по возможности вдоволь, чтобы молоко не потеряла. — И после паузы добавил: — С соседями за всю эту хреноту, — он показал пальцем на телегу, постепенно рассчитаетесь, мать знает, у кого я все это взял.
Встал, выбросил окурок и пошел в хату. Я за ним. Мама заваривала гороховую кашу. Посреди стола на большом блюде, как на выставке, лежали две буханки хлеба. Поели, пошли запрягать корову. Мама стояла на крыльце и, уткнувшись в платок, смеялась. Папе это не нравилось.
— Че ржешь как лошадь? Хошь, чтоб я тебя запряг вместо нее? Я это могу. — Собственная шутка ему понравилась, и он рассмеялся.
Зорька стояла смирно и, посматривая большими удивленными глазами то на папу, то на меня, тихонько мычала. Запрягли. Открыли ворота. Папа взял ее под уздцы и вывел со двора. Зорька покорно следовала за хозяином. На улице мы оба сели на телегу и, дергая за вожжи, учили Зорьку поворачивать налево и направо, доставляя удовольствие соседям.
Не обошлось и без Саньки рыжего. Он бежал за телегой и кричал:
— Смотрите, цирк приехал!
Зорька была понятливой. После каждого правильного поворота я соскакивал с телеги и давал ей пучок травы, посыпанный солью и гороховой мукой.
— Хорошая корова, — сказал папа, распрягая Зорьку во дворе. — Эти коровы специально рождаются без рог. Порода такая, лошадино-коровья. У нас их очень мало, они все за границей. Поэтому и сельское хозяйство у них лучше нашего.
Через несколько дней командировка у папы кончилась. Попрощавшись с мамой, со мной и с коровой. он уехал в Заярск, оставив в углу двора, под навесом, три отбитые и отлопаченные литовки. Одна из них маленькая, ее папа сделал, когда учил косить меня.
— Пятку, пятку прижимай! — кричал он на весь покос, когда я вытаскивал лезвие из кочки.
Дня через два я вышел из подполья.
Поездки мои на корове были неудачные. За срезки, которые я возил с лесозавода для продажи, платили мало, едва хватало на хлеб. Молока Зорька стала давать в два раза меньше. «Бизнес» мой не поправил нашего материального положения, и я решил срочно устраиваться на работу.
Спасибо за ваше внимание! Оставляйте комментарии, ставьте лайки, делайте репосты в соцсети.