Вниманию читателей! Эту статью пытаюсь разместить повторно, т.к. Дзен ее забанил за "аморальность", поэтому текст оформлен в виде цитат, на самом же деле материал оригинальный. Где тут "аморальность" - понять не могу... В самом начале 1758 года высший свет Петербурга наполнился страшными слухами о колдовском заговоре против императрицы Елизаветы Петровны. Под подозрение попали самые высокопоставленные чиновники империи. В Тайной канцелярии шли допросы подозреваемых, велся сыск виновных. Все были в ужасе, так как за более чем пятьдесят лет это был первый случай, когда представителей российской дворянской элиты заподозрили в попытке магического воздействия на коронованную особу. В последний раз дело о колдовстве заводилось против стольников Андрея Безобразова и Никиты Пушкина, которых обвиняли в стремлении дьявольскими заклятиями воздействовать на волю государя. Но это было в конце 17 века, когда Россия только-только вступала в «век Просвещения», прорубала «окно в Европу», испытывая упор
Вниманию читателей! Эту статью пытаюсь разместить повторно, т.к. Дзен ее забанил за "аморальность", поэтому текст оформлен в виде цитат, на самом же деле материал оригинальный. Где тут "аморальность" - понять не могу...
В самом начале 1758 года высший свет Петербурга наполнился страшными слухами о колдовском заговоре против императрицы Елизаветы Петровны. Под подозрение попали самые высокопоставленные чиновники империи. В Тайной канцелярии шли допросы подозреваемых, велся сыск виновных. Все были в ужасе, так как за более чем пятьдесят лет это был первый случай, когда представителей российской дворянской элиты заподозрили в попытке магического воздействия на коронованную особу. В последний раз дело о колдовстве заводилось против стольников Андрея Безобразова и Никиты Пушкина, которых обвиняли в стремлении дьявольскими заклятиями воздействовать на волю государя. Но это было в конце 17 века, когда Россия только-только вступала в «век Просвещения», прорубала «окно в Европу», испытывая упорное сопротивление «русской старины» со всеми ее архаическими атрибутами. Но сейчас, в середине 18 века в колдовство верили лишь в низах общества, но никак не в высшем свете. В 1731 году вышел указ Анны Иоанновны о том, что всякий именующий себя «волшебником» (колдуном) является обманщиком и мошенником. По сути дела, колдовство как преступление перестало существовать, а лиц, уличенных в нем, судили как «мошенников». Но если «волшебник» упорствовал и считал себя таковым, то его обвиняли в ереси, он был «духовным преступником», т.е. богохульником. И лишь тогда к нему применяли действие Воинского артикула 1715 года, в соответствие с главной 1 которого назначалась смертная казнь через сожжение. Об этой норме закона знали все и признавать себя «богохульниками» никто из «колдунов» не стремился. Вот в этом противоречии и была вся загвоздка – факт «колдовства» был, но все допрошенные признавали себя мошенниками, а потому и волшебства вроде бы как бы и не было.
Но это лишь прелюдия, чтобы вам, читателям, было понятнее дальнейшие события. Итак, в марте 1758 года в застенки Тайной канцелярии попадает камергер двора ее императорского высочества Елизаветы, старший сын генерал-полицмейстера Санкт-Петербурга, сенатора Василия Салтыкова Петр Салтыков, который признается в том, что рассыпал в Зимнем дворце колдовской порошок для того, чтобы «снискать милость» государыни императрицы.
Род Салтыковых был одним из самых знатных и древних в Российской империи. Какой же «милости» не хватало Петру, который не только был богатым человеком, он входил даже не в сливки общества, а в «сливки сливок»? Как показало следствие этому вельможе не хватало обыкновенного человеческого счастья. Его семейная жизнь не заладилась с самого начала и не потому, что в 1751 году расстроился его брак с принцессой Курляндской, чуть позже он женился на княжне Марье Солнцевой-Засекиной, у них родился сын Василий. По признанию Петра Салтыкова жена ему опостылела на следующий день после свадьбы по причине греховной страсти к своему крепостному Василию Козловскому. Их связь началась еще до женитьбы Салтыкова и длилась до момента ареста. На допросе крепостной признался, что творил грех над помещиком своим по принуждению с его стороны, и что неоднократно каялся на исповеди о том и исправлял епитимьи. Все бы и оставалось в тайне далее, церковь сей грех огласке не придавала – тайна исповеди, если бы семейная жизнь самого Петра Салтыкова не довела до «ручки», и он не начал бы искать «волшебных» способов «уморить жену и тещу», докучавшими ему своими «заботами». В 1754 году он поручил своему любовнику Козловскому и управляющим имениями искать в ворожей и колдунов, способных помочь в решении его проблем. И в дом придворного аристократа потянулись «чародеи», каждый из них предлагал свои рецепты, снадобья и заговоры, всем им щедро платили, но заветный результат их «волшебства» так и не получался.
В 1756 году Петр Салтыков жил при дворе в Петербурге, исправно выполняя не слишком обременительные обязанности в качестве камергера при дворе императрицы Елизаветы Петровны. Здесь и рождается еще одна навязчивая мысль у Салтыкова – добиться «милости у императрицы», чтобы она отпустила его в Москву и оплатила бы его долги. Один из колдунов, предложил применить древний магический прием «переступания» через заколдованный порошок, который будучи рассыпанным на пути следования императрицы подействует на нее и все желания Салтыкова сбудутся. Будучи в чине камергера сделать этого не составляло труда, порошки были рассыпаны, но какого-либо «эффекта» он так и не дождался. Впрочем, подобных попыток волшебства с разными порошками он проделывал много, но все они заканчивались безрезультатно. Что вовсе не останавливала Петра Салтыкова вновь и вновь использовать разные способы добиться желаемого, его вера в успех была так сильна, а желание быть счастливым столь велико, что это превратилось в маниакальную навязчивую идею. Чувствуя, что Салтыков вот-вот натворит дел «похуже», его управляющий Толмачев в начале 1758 года донес о замыслах господина в тайную канцелярию.
Следствие длилось почти год и по высочайшему приговору всех пособников сначала высекли, а затем отправили кого в солдаты, а кого в дальнюю ссылку. Сам Петр Салтыков телесного наказания избежал, но был сослан в Соловецкий монастырь на пожизненное поселение под стражей. Он был лишен всех чинов, а имущество за вычетом долгов передано его жене и малолетнему сыну Василию.
В 1761 году Елизавета Петровна умирает и бразды правления государством переходят к Петру III. Он хорошо знал его младшего брата Сергея Салтыкова и решил облегчить его наказание, повелев заменить заключение под стражей в Соловецком монастыре на ссылку в глухую деревню. Причем запретив ему покидать имение, принимать гостей и писать письма кому бы то ни было. Другой бы радовался такой милости, но неуемная натура Петра Салтыкова продолжала верить в силу колдовства и магию. Теперь он решил исправить ситуацию приворожив на милость новую императрицу – Екатерину II. Он истово надеялся, что под влиянием заговоров и приворотов она вернет ему все потерянное при Елизавете Петровне. Тем более, что никакой вины за собой не признавал. Он подговорил своего приказчика начать поиск в соседних деревнях сильных «волшебниц» способных сотворить такое чудо. Но как бы не таился Салтыков о его намерениях довольно скоро узнали. В 1764 году новый приказчик донес на своего барина. Учиненное следствие факты подтвердило и лишь заступничество родственников Салтыкова при дворе смягчило приговор императрицы. В нем она рекомендовала Петру Салтыкову жить «тихо и спокойно, прося Бога о прощении грехов своих, а не прибегал бы снову к таковым богопротивным и недействительным способам, каково безпутное… волшебство» в противном случае обещая сослать его в самый дальний монастырь Империи. Примечательно, что Екатерина повелела полностью заменить караул, охранявший Салтыкова в деревенской ссылке и приставить к нему «достойного унтер-офицера», и чтобы они содержали Салтыкова в строгости и удерживали от неистовых поступков. По всей видимости, в Петербурге не было секретом, что опальный барин сумел сбить с пути правильного прежних охранников.
В «Записках» Екатерины Великой Петр Салтыков удостоился характеристики такого рода: «это был дурак в полном смысле слова, у него была самая глупая физиономия, какую я только видела в моей жизни. Большие неподвижные глаза, вздернутый нос и всегда полуоткрытый рот; при этом он был сплетник первого сорта...». Донесения по делу Петра Салтыкова продолжали поступать в Тайную канцелярию до 1796 года и составили в общей сложности 1 тыс. листов.
Под домашним арестом Петр Салтыков прожил до 1796 года пережив все время правления Екатерины. Новый российский император Павел I, вступив на престол, в декабре 1796 года освобождает бывшего камергера Петра Салтыкова из-под стражи освободить и поручает попечение сыну Василию Салтыкову. Произошло это незадолго до смерти опального царедворца. По одной из версий, родственники Салтыкова приложили все усилия, чтобы при восшествии Павла реабилитировать свой род перед короной. По другой версии, Павел I сам испытывал симпатии к сосланному в глушь «дяде», подозревая тайное родство. Некоторые историки, приводят в доказательство описание внешности Петра Салтыкова, данное Екатериной II, которое до боли напоминает лицо Павла I.
Портретов самого Петра Салтыкова не сохранилось. Салтыков прожил 75 лет, из которых 38 лет был в ссылке. Его судьбу в разное время решали две императрицы и два императора. Была ли его жизнь уникальна? Скорее всего нет, греховные страсти и придворные интриги, в купе с магическими ритуалами и домашними дрязгами обыденные явления в те времена. А вот уголовное дело Салтыкова во многом уникально как исторический источник о нравах и повседневной жизни дворян.
Подписывайтесь на наш канал!
Читайте у нас:
Фаэтоны 19 века: запредельные 30 км/ч на трассе Париж-Бордо-Париж
Дама с «берданкой»: кому не разрешали покупать оружие в царской России?
Управленцы-менеджеры: советская сатира, которая не помогла...
Елизавета «Русская» – королева Норвегии