Глава 6.
Бахметов же, после того как сбыл мне Гарика с рук на руки, побродил минут двадцать по квартире, натыкаясь плечами на дверные косяки, да и лёг спать.
Утром следующего дня он вскочил с постели в семь часов, побрызгался в душе водой, смывая остатки ощущений потрепавшего за ночь организм похмельного синдрома, и уже в пять минут девятого сидел в приёмной некоего Горчакова – одного из чиновников арбитражного суда. Этот чиновник, по объяснениям Бардина, напутствовавшего накануне Сергея, имел многолетнюю привычку приходить на работу за час до официального приёма посетителей и в это время решал в каком-то запасном, как выразился Бардин, «бункере» все щекотливые дела. Таких дел, по-видимому, было много, поскольку в приёмной «бункера» до прихода Бахметова уже устроились пять человек. Ближе к девяти часам Бахметов по знаку секретарши, наконец, вошел в небольшой кабинет, на стенах которого были развешаны флаг, герб и окаймлённый полосой красного дерева портрет президента Российской Федерации. Сам Горчаков сидел в торце кофейного цвета крепкого длинного столика, по бокам которого стояло по четыре пахнущих свежей кожей кресла.
– Присаживайтесь, господин Бахметов, – после представления секретаршей указал кистью с вывернутой наверх ладонью на одно из кресел владелец кабинета. – Ваш шеф звонил мне вчера и сказал, что вы полностью его доверенное лицо. Я не очень люблю работать с новыми людьми, но слово Евгения Александровича для меня… – он, вдруг запнувшись, улыбнулся. – Человеку этому я доверяю, как себе. Слушайте, господин Бахметов, и запоминайте – чтобы раскрутить это дело с комбинатом, – а я вам помогу, чем смогу в городском суде, – вы будете должны, кроме обычных формальностей (поданное вчера заявление, кстати, составлено по всей форме) проконтролировать вопрос дат учреждения вашей дочерней фирмы и начала её деятельности в акционировании комбината в сопоставлении с датами фирм конкурентов по тем же позициям. Разница может быть в часах, но обязательно в вашу пользу. Далее идёт вопрос легитимности всех процессов покупки акций – их подлинность, отсутствие жалоб акционеров, сведений о криминальных эксцессах и т. д. Если всё это войдёт в «рамку», – Горчаков изобразил пальцами что-то вроде квадрата, – очень велик шанс выиграть это дело, тем более при особой поддержке какой-нибудь группы из Москвы. В пределах её юрисдикции, разумеется. До меня дошли слухи, что владелец комбината попытался быть слишком самостоятельным в отношении своей собственности – приватизированной, кстати, с серьёзными нарушениями закона (о двух малопонятных «заказных» убийствах, которые предваряли приватизацию, я даже не говорю) – и даже подумывал продать контрольный пакет акций заокеанским стратегическим противникам через скромный офис в Гибралтаре. Накопилось, одним словом, много желчи на этого сукиного сына в очень влиятельных структурах нашего встающего с колен государства,– чиновник кашлянул и кивнул через плечо в сторону макета герба. – Вопрос о перераспределении прав на объект собственности уже решён – теперь остаётся лишь вопрос – в чьи руки? Мы ещё не знаем, что за фирма вылезла в Костромской или какой там ещё области? И кто за ней стоит? Работы для вас очень много, господин Бахметов, и каждая мелочь может стать решающей. Так есть и за что драться – и за меньшие куски такая бойня шла ещё лет десять назад! До смеха! Хотите частный экскурс в историю ельцинской России? Приехал однажды в Москву, устраиваюсь в бывшую профсоюзную гостиницу и что вижу? Комплекс из пяти зданий (построенных на профсоюзные, то есть, как понимаете, на народные денежки) разодрали по рукам; мало того, в этих корпусах и некоторые этажи разодрали по рукам; мало того, и отдельные номера на некоторых этажах разодрали по рукам. Представьте себе, господин Бахметов, фирму в составе одного-двоих-троих человек, которой принадлежит один-два номера. Хороша приватизация по Рыжему и его атлантическим консультантам – все, как сумасшедшие, носятся по городу и смотрят, где бы ещё кусок отхватить, с которого бы капала, капала патока, да прямо в рот; ручеёк такой золотой тёк на банковский счёт непрерывно – ты спишь, а он течёт, ты ешь – а он течёт! Модель Утопии! Многие тогда в девяностые годы бросили всё, чем жили, разучились работать и присосались к патоке. Ненадолго, конечно, присосались – пришлось почти всё отдавать бандитам или яйцеголовым олигархам. Сейчас, слава Богу, время другое – не получается только хапнуть и выгодно перепродать собственность, нужно и денежки вложить для развития и прочее, и прочее, – Горчаков повернул голову и посмотрел прямо в глаза президента России.– Сейчас только серьёзные люди берутся за приватизацию, но в виду имеют глубоко национальные идеи. – «Боится чужих ушей», – подумал Бахметов, глядя на протянутую руку вставшего собеседника. – Суд наш независимый и, извините, учитывает все правовые и общественно-исторические нюансы жизни государства. Передайте господину Раевскому, что если в имеющихся в его распоряжении документах будут зафиксированы приоритетные данные, сравнительно с данными документов различных заинтересованных сторон, то у дочерней фирмы банка, действительно, будет достаточно шансов выиграть это дело и выиграть в короткие сроки, – отпуская руку Бахметова, хозяин кабинета в ту же секунду замолчал и склонил голову над разложенными на столе бумагами.
Продолжение - здесь.