Перед новыми показами спектакля "Норд-Ост", часть которого построена в формате журналистского расследования, мы задались вопросом о судьбе расследовательской журналистики в Казахстане.
В спектакле "Норд-Ост" ARTиШОКа одной из сюжетных линий является работа съемочной группы телеканала, которая ведет хронику теракта. Прототипом журналистки стала Анна Политковская, которая участвовала в переговорах с террористами во время захвата здания театрального центра на Дубровке в 2002 году. Ее журналистские расследования по больше части были связаны с ситуацией в Чечне.
Журналистское расследование - жанр сложный, и только единицы в профессии имеют силы и талант к этому. В Казахстане в последние годы со словом "расследование" ассоциировалось единственное СМИ - Ratel.kz, на днях возобновившее работу после продолжительной блокировки. Расследовательским "Ратель" делал журналист Геннадий Бендицкий, которого нет в живых вот уже два года.
Как сейчас обстоит дело с расследованиями в отечественных медиа, мы спросили у алматинских журналистов - Зарины Ахматовой и Ульяны Фатьяновой.
Зарина Ахматова, журналистка
Романтическая журналисткая интенция – раскопать и рассказать обществу сокрытое от него, в реальности много раз меняла мир и нашу действительность. «Уотергейт», расследования страшных эпизодов почти всех военных конфликтов, вскрытые тайны в области экологии, медицины, церквей и политических систем, сегодняшние YouTube проекты, которые устами и глазами журналистов и блогеров, пришедших в интернет, по-новому и впервые за долгое время рассказывают о терактах 15-тилетней давности в соседней России. Расследовательская журналистика – удел смелых, сильных, по-хорошему голодных профессионалов, кристаллизованная миссия большого журналиста. Свежий из примеров – кампания в защиту российского журналиста Ивана Голунова, которому (уже доказано) подкинули наркотические средства, дабы помешать его расследованию о похоронном бизнесе. Королем жанра у нас, в Казахстане, пожалуй, всегда был покойный Геннадий Бендицкий, и после него сложно сходу называть фамилии. Но по-прежнему остается очевидным – санитарная миссия расследователей: дать знать, что они есть, и в случае чего, эксгумируют то, что обличенные хоть какой-то властью (не обязательно политической) утаивают от общества.
В казахстанской новой истории, как ни грустно, нет ни школы, ни традиции жанра расследования. Так уж вышло, что себе дороже – в лучшем случае, сайты блокируют (и за меньшие деяния). “Ратель”, что специализировался на таких социально-важных журналистских «раскопках» больше полутора лет тягался за право вернуть себе возможность продолжать работу. И удивительно, что вообще это получилось сделать.
Есть еще маленькие региональные редакции, которые каждый день продолжают доказывать, что общество имеет право на информацию и правду, и каждый день несут какие-то боевые потери. Но в целом, жанр журналистского расследования – точка исхода казахстанской журналистики. Как будто его всегда было в дефиците, а теперь и вовсе – трудно найти сколько-нибудь показательные примеры. Хотя на деле, журналисты этого жанра – это та инстанция, в которую идут, когда больше никто не помог. Хорошо, если они не нужны, но плохо, что их нет, если они понадобятся.
Ульяна Фатьянова, журналистка
Сложно говорить о расследовательской журналистике в нашей стране, потому что ее сейчас почти нет. Некоторые пытаются что-то сделать, например, те, кто работает с data данными, но это мне кажется, какие-то осколки. Или наоборот, первые осторожные шаги. Единственное имя, которое легко ставят рядом со словосочетанием «журналистские расследование» в Казахстане – это Геннадий Бендицкий. Но когда он делал свои расследования, я была слишком маленькая – и по возрасту, и в профессиональном плане.
Почему у нас нет громких расследований? Я вижу несколько причин. Во-первых, на журфаках этому не учат, справедливости ради, там вообще учат абы как. Во-вторых, придя уже в редакцию, попасть под крыло к крутому редактору, который смог бы объяснить, что и как делается в этом мире, - это большая удача, и не всем так везет. А еще не все готовы пахать.
Расследование – это кропотливый труд, который занимает много времени. Если у тебя как у журналиста план на десять материалов в неделю, ты крутишься, как белка в колесе, и у тебя ни времени, ни желания что-то расследовать не остается. И еще одна важная проблема – это менталитет, его особенно в регионах видно. Когда ты подходишь к какому-то важному агашке, задаешь ему какой-нибудь неудобный вопрос, а на тебя какие-то непонятные люди начинают «шикать»: зачем у такого большого человека такие глупости спрашиваешь, поимей уважение. В общем, неприлично у нас что-то расследовать .