В соцреализме, синтетическом стиле, возникшем на стыке искусства и пропаганды, существовало целое «кулинарное» течение. На полотнах советских художников 1930-х — 1950-х годов можно встретить изображения пиршеств и ломящихся под грудами снеди столов и прилавков. Хотя большая часть этих произведений создавалась, когда страна переживала свои самые тяжелые и голодные времена. «Большой музей» рассказывает, какие художники занимались пропагандой фальшивого изобилия — и по чьему заказу.
В первые годы после революции с продуктами в стране было особенно сложно — это отразилось и в живописи тех лет. В 1920-е благодаря нэпу ассортимент рынков, продуктовых лавок и меню ресторанов постепенно разрослись. В них вернулись колбасы, выпечка, сладости и даже блюда с французскими названиями, как до революции: рыба тюрбо или каша «а-ля рюсс». Тем не менее, как отмечает искусствовед Светлана Ершова, в этот период художники, как правило, воздерживались от изображения сытных столов, отдавая предпочтение скромным натюрмортам с фруктами.
1932 год был наполнен событиями, определившими развитие советского искусства на десятилетия вперед. Прошла выставка «Художники РСФСР за 15 лет» — первый общесоветский смотр художественных достижений. Был создан Союз художников, а все остальные творческие объединения новая власть упразднила. Завершилась первая пятилетка плановой индустриализации, прошедшая под знаком ударного строительства предприятий тяжелой промышленности.
«На „съезде победителей“ было сказано, что эти задачи выполнены, — комментирует события тех лет научный сотрудник отдела новейших течений Государственной Третьяковской галереи, специалист по советскому искусствознанию 1930–50-х годов Сергей Фофанов. — и [Серго] Орджоникидзе, нарком тяжелой промышленности, передает эстафету дальше — [Анастасу] Микояну, наркому пищевой промышленности. Мол, мы осуществили все свои планы, все там надорвались, и теперь нужно наладить бытовую жизнь людей».
Наладить жизнь советских граждан оказалось важно не только в реальном, но и в символическом поле. В партийной среде начали обсуждать идею художественного метода, тоталитарного по сути, который казался единственно верным для нового общества, — социалистического реализма. В октябре на встрече с писателями в квартире Максима Горького Иосиф Сталин проговорил суть этого метода: «Художник должен правдиво показать жизнь. А если он будет правдиво показывать нашу жизнь, то в ней он не может ни заметить, ни показать того, что ведёт её к социализму».
Другими словами, новое искусство должно было, по более позднему определению первого наркома просвещения Анатолия Луначарского, советского человека «подтягивать к будущему».
Первые плоды такой стратегии не заставили себя долго ждать. Например, выходец из «Бубнового валета» Илья Машков в 1936 году написал «Советские хлебы». Это не первое его произведение с изображением выпечки, но самое «громкое» — вся композиция как будто кричит о сокровищах пролетарских булочных.
Современные искусствоведы называют живописца «непревзойденным певцом изобилия», потому что «на его полотнах всегда праздник, независимо от времени и места» — к моменту создания картины на территории советского государства уже несколько лет вновь циркулировали хлебные карточки (впервые они появились в 1928 году). Перед нами, по словам Светланы Ершовой, «витрина, выставочный образец, который очень часто кажется зрителю фальшивым, бутафорским».
