Гуляя по центру Москвы, зашла в Макдональдс. На выходе, в дамской комнате, состоялась эта случайная/ неслучайная встреча.
Сперва, стоя у зеркала, я почувствовала резкий запах, еще подумала, что здесь плохо убирают. Потом приоткрылась дверь кабинки, показалась старенькая бабушка и попросила помочь ей одеться: руки не работают.
Я помогла вытащить ходунки с привязанными к ним двумя хозяйственными сумками, за ними вышла старушка, маленькая, согнутая вдугу и от этого казавшаяся еще меньше.
Она попросила меня помочь подтянуть ей памперс, поправить задравшийся свитер и одеть утепленный плащ.
Осторожно проделала все, что она просила:
одели плащ («только молнию не сломайте»), получше прикрепили две хозяйственные сумки к ходункам.
Затем двинулись к двери, шаг за шагом, вышли на лестницу, и тут я вспомнила, что этаж третий, без лифта.
-Как же вы сюда забрались?
-Люди помогли.
Сейчас на лестнице никого не было. Пошли вниз. Я, спиной вперед, удерживая ходунки на каждой ступеньке, и бабушка, ступенька за ступенькой, очень медленно.
-Только не уроните, а то меня тут уже уронили.
«Только этого еще не хватало,»- подумала я и сильнее вцепилась в ходунки
Пока спускались, она рассказала, что племянник положил ее в больницу, жаловалась на многочисленные болезни и беспомощность. Так и не поняла: она только что выписалась или идет привычным маршрутом с заходом в Макдональдс.
Спустились благополучно, а дальше старушка пошла сама, в утепленном плаще, в тридцатиградусную жару, с ходунками и висящими на них хозяйственными сумками: то ли с продуктами, то ли с вещами из больницы.
А я думала об этой случайной/неслучайной встрече, что зачем -то она мне была послана: то ли как испытание на человечность, то ли напоминание о беззащитной старости, от которой никто не застрахован.
Старушку я видела еще раз, в конце лета, около того же Макдональдса, с теми же ходунками, с привязанным к ним мешками. Маршрут у нее был привычным.
