Я беру в руки камеру, привожу ее в состояние работы, нажимаю REC. Я проникаю в чужеродный дом с парадного входа. Меня встречает слегка сконфуженный вампир в сложном костюме, неумело улыбается и приглашает следовать за ним. Я повинуюсь воле хозяина, растворяюсь в доме и становлюсь «забытой» камерой.
Режиссеры фильма Джемейн Клемент и Тайка Вайтити в первой же сцене используют так называемый «перевертыш», приглашая в дом, что всегда был скрыт от человеческого глаза, съемочную группу. Этим приемом пронизано дальнейшее повествование. Так создатели напоминают доверчивому зрителю, что все вокруг не то, чем кажется. И именно поэтому режиссеры работают в особом жанре «мокьюментари».
Мокьюментари, или псевдодокументалистика, становится первым уровнем конструкции фильма, занимая позицию внешней оболочки, позицию Персоны (по Юнгу).
Разворачивающиеся события, что видит камера, которая служит субъективом зрителя, являют собой второй уровень повествования. Съемка жизни вампиров в реалиях века двадцать первого занимает позицию Эго (по Юнгу).
Значения приемов документальной съемки, использованных в фильме, становятся третьим уровнем, раскрывают незримые аспекты личности героев, занимают позицию Тени (по Юнгу).
Дословный перевод названия фильма, который звучит как «Что мы делаем в тени», - становится «говорящим» и подтверждает выдвинутую теорию.
Упомянутое выше приглашение съемочной группы в дом вампиров и постепенное «включение» приема «забытой» камеры дарит зрителю возможность наблюдать героев на расстоянии вытянутой руки, ассимилироваться в инородном пространстве, узнать причинность происходящего с жителями «замка».
Съемка «скрытой» камерой – зритель словно подглядывает за неким действием, не обращая на себя внимания, не нарушая таинства. Такой прием использован в сцене обряда кровопития, совершаемого Виаго, вампиром-романтиком, и ни о чем не подозревающей, располагающейся на кушетке девушкой. Так зритель получает доступ уровнем выше и забирается, пожалуй, в самый интимный процесс «жизни» представителей «полуночного» вида, а так же определяет Виаго как внимательного, направленного заботой во внешний мир вампира. Вампира с благородными человеческими чертами.
«Зумирование» – приближение, смена плана на крупный (или сверхкрупный) в длительности одной сцены как направленное внимание на переживание героем значимой эмоции, «толкающей» действие. Сцена рассказа Дикона о том, что вампиром его сделал Петир начинается будто бы с конечной точки произошедшего «зумирования», рамка кадра расширяется, и на соседнем стуле обнаруживается сам Петир. Так Дикон открывается весельчаком, который не прочь разыграть ближнего своего, а Петир предстает большой загадкой, теневую сторону которой выявить составит труда.
«Говорящие головы» в фильме являются своего рода экспертами в вопросах вампиризма или околовампирного существования. Примером последнего служит Джеки, фамильяр (помощник) Дикона. Интервью в машине от рассказа о взаимоотношениях мира человека и мира вампира ведет к истинному желанию Джеки обратиться, то есть она не довольна существованием в теле человека и надеется обрести заветную жизнь в теле вампира (предложение и мысль построены по абсурдистским правилам фильма).
В завершающей части картины появляется такой прием, как пикселизация. Подавленный Владислав располагается в пыточной рядом с висящей бездыханной жертвой, гениталии которой закрыты пикселями. В первую очередь, это требования этики, но в основную – утайка, недосказанность, закрытость от освещения личностной проблемы: Влад, что ранее сажал на кол любого неугодного и рубил головы первому встречному, обеспокоен потерей человека по имени Стю, ставшего вампирам другом. Пробуждение эмпатии в неумеющем сопереживать.
Так же фильм «усеян» псевдофотохроникой, которая представляет уровневую структуру фильма в качестве частного. Использован прием реконструкции событий, свойственный документалистики, - «воскрешение» Стю, обращение оборотнем.
Фильм наполнен рефлексией: через мир вампиров авторы обращают взор на мир людей, и далее – на проблемы личности. Каждый из представленных персонажей занимается ни чем иным, как побегом от самого себя: Виаго бежит от чувств к смертной Катерине, Дикон – от нацистского прошлого, Влад – от «несуществующего» Зверя, Петир – от окончательного забвения. Человек-зритель в лице Джеки бежит от ставшей привычкой жизни. А фильм держит путь в мокьюментари.
Все те, кто за время просмотра не успел «обернуть» свой побег, будут вынуждены вычеркнуть попытку, потому что прямо сейчас Дикон произнесет: «Вы забудете последние полтора часа, что вы видели. Вы забудете содержание этого фильма».