Мне было тринадцать лет. Меня научили несколько случаев. Один раз в тесноте автобуса. Опустив голову вниз я с ужасом заметила, мужскую ладонь, которая в следующее мгновение оказалась бы у меня между ног. Я резко оттолкнула руку, что-то выкрикнула, боясь даже взглянуть в сторону маньяка, и испуганная, с громко стучащим сердцем стала протискиваться к выходу, краем глаза следя, чтоб никто за мной не увязался. Да он бы, наверное, и не смог. Он остался стоять, как ни чем не бывало, тихо, как мышь. Боюсь, что мало кто вокруг заметил, в чем дело. Но я еще долго не могла прийти в себя от внезапности и страха того, что меня мог потрогать какой-то тип.
Другой раз что-то похожее произошло на улице, среди бела дня, когда мы с мамой возвращались домой по оживленной Авроре в какой-то светлый летний вечер выходного дня. На встречу с моей стороны шли два мужика, мама даже не успела заметить, как один из них словно в шутку, как бы напугать, качнулся в сторону нас, и тут я опять увидела эту ладонь, на которую он собирался меня подсадить. Я увернулась в последний момент, рука проскользнула по бедрам, мама прикрикнула на них, будто на пьяных, так ничего и не заметив, но я видела, что они пошли как ни в чем не бывало, твердой походкой. И от них совсем не несло перегаром.
Тогда я поняла, что такое бывает. Не только в тесном автобусе, но даже не людной улице. После тех двух попыток, я стала внимательней смотреть по сторонам, и была настороже, издали замечая вероятность подобных случайностей, и обходя их.
Все, кроме одной. Но она была особенной. Совсем не похожей на те, после которых хотелось отмыться.
Это произошло в Камышине. Маленький городок на берегу Волги, промежуточная станция по пути следования туристического теплохода. Мы с братом, и наши ровесники братья Ромка и Мишка занимались в театральной студии. Нас, четверых подростков отпустили в пятидневный круиз до Волгограда вместе с Юлей Евгеньевной, помощницей режиссера театральной студии. Я уже тогда подбивала ребят на всякие дурацкие авантюры. Это иногда удавалось, благодаря их стремлениям к приключениям. Мы разыгрывали кого-нибудь , кривлялись, и сами хохотали над своими дурачествами. Взрослым наши проделки показались бы не по возрасту глупыми, но они редко о чем узнавали. При всем при этом мы были относительно дисциплинированными и разумными. Юля Евгеньевна обращалась с нами как с равными, и в целом мы старались не усложнять ей жизнь. Мы были детьми друг с другом, но мир воспринимал нас уже иначе.
На станции в Камышине Юля Евгеньевна не стала нас ждать и ушла вперед. Мальчики побежали ее догонять, а я зацепилась за что-то ногой, и у меня порвался сланец. Так получилось, что я отстала от своих. Под ногами была щебенка, я сняла рваный сланец и, конечно, не могла бежать.
На мне была короткая светло-серая юбка в складку и обтягивающая детская майка с утятами. Грудь уже начала расти, но лифчик я еще не носила. Повыше на камнях сидела местная шпана, человек семь. Один из них в белой кепке, тот что повыше и, видимо, постарше остальных, поднялся, и неторопливо направился вниз, мне наперерез. Другие плавно потянулись за ним. В их походках не было ничего угрожающего, но я все же постаралась ускориться, не выдавая своего волнения, чтобы не раззадорить их. Одна нога была босая, Ступать босой ногой по крупной щебенке ровно, чтобы не оступиться, было нелегко.
Шла я осторожно и медленно, глядя вниз, не поворачивая головы, и чувствуя как они приближаются. Полностью сосредоточившись на камнях, всем своим видом показывая, какое это серьезное дело идти вот так вот по щебню, когда твои уже там впереди, я краем глаза наблюдала, как главный замедляет шаг. За ним остальные.
Произошло так, что они остановились вокруг меня не плотным кольцом. Сворачивать было некуда, сбавлять на камнях и без того малую скорость, в тот момент было все равно, что потерять равновесие на канате. Не поднимая головы, я упрямо двинулась через круг. Все произошло в одно мгновение - взрослый парень шагнул ко мне, и я почувствовала его крепкие быстрые руки на груди, животе, бедрах, и все - он не задержал меня ни на секунду. Дорога была свободна. Парни остались позади.
Не оглядываясь, я торопилась поскорее добраться до того места, где щебенка заканчивалась, и начинался песок. Но странное чувство! Идти по камням вдруг стало легко. Я все еще ощущала на себе руки этого парня, они словно приподнимали меня над землей. Удивительное дело - мне не было противно, даже наоборот. Обжав меня, решительно и быстро, словно зажмурившись, этот парень как будто передал мне часть своей силы. Тогда мне были непонятны эти ощущения. Я возвращалась к ним, и вновь удивленно обнаруживала, что они не были неприятны.
Оказавшись на песке, я перебежала дорогу и догнала своих. Первым делом мне хотелось попенять им, что ушли без меня, и пожаловаться. Но что я могла им рассказать? Прикусив язык, я поняла, что не смогу поделиться с мальчишками произошедшим. Это стало тайной. А они с этого момента казались мне детьми