Несмотря на то, что Леонардо да Винчи вместо фамилии имел лишь намёк на место своего рождения и был всего лишь бастардом успешного нотариуса, он умудрился сделать так много, что навсегда останется в памяти человечества главной загадкой эпохи Возрождения. И через пятьсот лет учёные по-прежнему яростно спорят, кем великий да Винчи был в первую очередь: музыкантом, инженером, архитектором, писателем или всё-таки художником?
Ведь за всю свою жизнь он успел написать всего 14 картин при том, что прожил ни много, ни мало 67 лет! Впрочем, если рассматривать эти полотна в рамках всего наследия, включающего чертежи летательных аппаратов и оптических приборов, руководства начинающим художникам и опытным кулинарам, рукописи по литературе, философии и анатомии, – становится понятным, почему при всём своём художественном таланте Леонардо оставил так мало работ по живописи.
А талант был исключительный, о чём свидетельствует хотя бы миф о щите Медузы Горгоны. Ещё во времена жизни в отцовском доме Леонардо было поручено расписать щит. Будучи ребёнком дотошным, он изучил всю окрестную фауну, особое внимание уделяя змеям, ящерицам, кузнечикам и гусеницам. Когда почтенный нотариус увидел творение своего сыночка, ему стало откровенно плохо: голова Горгоны получилась слишком реалистичной. Оправившись от первого испуга, папаша увёз щит во Флоренцию, где и продал за 100 дукатов, компенсировав тем самым моральный ущерб от перенесённого стресса.
Любое творение Леонардо да Винчи выглядит как вызов не только своей эпохе, но и новейшим временам, кичащимся высокими технологиями. Ведь до сих пор, например, учёные не могут сойтись во мнении, точно ли таинственная «Дама с горностаем» принадлежит перу гениального мастера? А, если да, то Чечилия ли Галлерани позировала для портрета? За давностью лет многие подробности этой истории унёс поток времени, поэтому, сколько бы ни спорили современные искусствоведы, прекрасный лик «Дамы…» останется ещё одной «тайной да Винчи».
Будучи великим новатором и искателем истины, маэстро не мог нарисовать просто портрет в обычном понимании этого слова. Перед зрителями предстаёт полотно, отразившее экспериментаторский дух своего творца, его любовь к аллегориям и философским пассажам. Современниками картина воспринималась, в первую очередь, как новое слово в живописи, ведь художник позволил себе отступить от канонов и заставил само движение застыть в полуобороте.
Поворот три четверти стал давинчевским ноу-хау, ведь именно такое положение головы модели относительно тела создаёт впечатление незаконченного движения. Девушка только что повернула голову влево, очевидно привлечённая кем-то или чем-то, но, возможно, уже в следующее мгновение вернётся в классическую позу «в профиль». Лукавый Леонардо не позволил изображению стать очередным медальонным профилем и оказался прав. Его новый «приёмчик» быстро вошёл в художественный обиход и вскоре стал нормой для Возрождения.
Отдельный разговор о горностае. Хищный зверёк в руках хозяйки выглядит ручным: он смотрит туда же, куда и она; он также грациозен и независим, уверен в своей красоте и ловкости. Излюбленный символ королевской власти, горностай мог одновременно намекать на целомудрие, на статус любовника-покровителя Чечилии, на личные качества характера девушки или на её фамилию. Соединив все пазлы воедино, можно прочитать целый роман о бурных страстях и странных на наш взгляд нравах далёкого XV века.
Автор: Лёля Городная
