11 сентября 2004 года.
Париж. Шарль де Голль. Терминал 2 Е.
Вот и позади почти 4 часа перелёта, показавшиеся вечностью, так как всё это время меня терзало смутное беспокойство того, что эта железная махина рано или поздно, но уверенно и стремительно свалится, сверзнется, рухнет с небес на землю. Совершенно некстати вспоминался и милейший Ньютон, набивший огромную шишку яблоком, с его законом земного притяжения, а все остальные разделы физики почему-то в тот момент оказывались совершенно недоступными сознанию.
Как выяснилось, я была не единственной жертвой аэрофобии. Сидящий рядом лысоватый мужчина постоянно нервно оглядывался, грыз ногти и матерился при каждом более или менее резком движении самолёта. Апогей ситуации возник в тот момент, когда пилот профессионально поставленным голосом, призванным успокоить расшатавшиеся нервы пассажиров, объявил, что совершенно не стоит беспокоиться, но всё же для вашей безопасности, пристегните ремни, так как мы входим в зону турбулентности. Услышав эти слова, мой случайный компаньон смачно выругался, размашисто перекрестился (причем сделал это почему-то левой рукой) и начал сбивчиво молиться.
С непередаваемым облегчением покинув салон самолёта, мы двинулись навстречу приключениям.
Первое же впечатление, поразившее нас до глубины души, - улыбка. Почему они все нам улыбаются? Причём ни один, ни два, ни три, а все! Первые минут 10 мы и сами улыбались во все свои 32 зуба, пока с непривычки не заныла челюсть, а вот потом насторожились и стали оглядывать себя со всех сторон.
Доброжелательная улыбка незнакомцев показалась подозрительным русским девушкам насмешкой: ну что с нами не так? Вроде всё на месте, свитер одет не наизнанку, брюки чистые, неброский макияж тоже не смазан. Странно. Очень-очень странно.
Впечатление усугубил таможенник, остановивший нас с милой улыбкой:
- Bonjour, excusez-moi, Mesdemoiselles, pourriez-vous ouvrir vos valises s`il vous plait. Merci ! (Здравствуйте, простите, девушки, не могли бы вы открыть свои чемоданы, пожалуйста).
Отлично. Замечательно. Просто класс! Приехали поучиться называется и сразу попали в террористки, да еще, судя по всему, международного масштаба.
Нарастающее у нас беспокойство ещё больше обострилось его ехидной (как нам казалось) улыбочкой.
С еле сдерживаемым волнением мы вскрыли чемоданы, предоставив ему самолично заниматься их проверкой, что собственно он и сделал. Внезапно лицо стража порядка посерьезнело. Он выпрямился с очень озабоченным видом и, даже потеряв на какой-то миг свою улыбку, спросил:
- Pardon? C`est quoi? (простите, что это?)
Следуя взглядом по направлению его указующего перста и чувствуя всей своей шкурой его недоумение, мы улицезрели наконец предметы, вызвавшие столь серьёзное беспокойство – бережно уложенные в чемодан нашими заботливыми мамами, отправляющими своих детей впервые заграницу, две котелки сырокопченой колбасы, сухарики из чёрного хлеба и несколько упаковок дорогого сердцу каждого студента Доширака.
- Qu`est-ce que c`est? - всё ещё недоумённо вопрошал таможенник, позабыв напрочь про улыбку. А в наших головах с ужасом проносились мысли о том, что неужели наша колбаска, взятая как страховочный вариант на случай позднего приезда, входит в список вещей, подлежащих декларации, а что ещё хуже вообще попадает под запрет ввозимых в Европейский союз товаров.
- Это колбаса, - наконец испуганно пискнула я, спровоцировав еще большее недоумение и последующий за ним диалог двух представителей разных планет:
- Колбаса?
- Да.
- Зачем?
(Вот интересный ты человек, - думаю я, - зачем может потребоваться колбаса, ну явно не для того, чтобы использовать её как оружие в случае самообороны)
- Чтобы её съесть.
Мой ответ вызвал глубокую задумчивость, проявившуюся в нескольких секундах молчания, недоумённом взгляде и странном покашливании:
- Чтобы съесть?
- Ну да (тут уж я в свою очередь крепко задумалась: неужели во Франции так плохо с продуктами, что они никогда в жизни не ели колбасы?)
Почесав голову под форменной фуражкой, что видимо помогло ему собраться с мыслями, наш первый собеседник из представителей Французской Республики спросил:
- Простите, вы откуда прилетели?
- Рейс Москва-Париж, - гордо ответила я.
- Аааааа…. – с облегчением выдохнул страж порядка ЕС – тогда всё понятно, проходите…
Что там ему было понятно мы не знали, но, честно говоря, даже и не пытались задумываться. Понятно тебе, ну и, Слава Богу, главное колбасу не отобрал, а уж у кого какие гастрономические причуды — это дело десятое.