Очень мне помогла сестра Филиппа Сюзана. Она взяла надо мной шефство, не отпускала ни на шаг. Каждый свой день она посвящала нашему общению, смотрела за мной, меня изучала и обучала. Я казалась себе девушкой-дауном, требующей неотрывного присмотра. Но, что поделаешь, частью это было правдой, форсированной необходимостью, своеобразным карантином.
Я не обижалась, я понимала её. Мне тогда действительно был нужен такой костыль. Короткий поводок и широкий ошейник стали моими повседневными аксессуарами, команды – Фу! Рядом! Звучали мило, дружественно, даже с заботливой любовью. Меня охраняли от окружающей жизни. Давали корм, вычёсывали блох, выгуливали, приучали к послушанию, постепенно отпуская цепь. Теперь об этом смешно вспоминать. Да, так было. Никогда бы не подумала, что окажусь в известной роли из Собачьего сердца. Но я благодарна Сюзане за дрессуру, за то, что она тогда не дала мне вырваться и всех перекусать...Ты прости меня, Катя, за грубую метафоричность. Просто захотела немного вспомнить прожитое. В каждом прошлом, даже тяжёлом, от тебя остаётся частица хорошего, и там, во мраке ушедшего, она светится, как далёкая звёздочка в чёрном небе.
Я много рассказывала о тебе Анне, она была для меня вторым костылём. Без их опоры я смогла бы сделать и шагу, ноги бы отнялись. Впрочем, всё это уже тебе известно, но почему-то хочется вновь оглянуться, пожалеть себя...Чтобы было больше сил? Больше веры? Наверное. Я понимаю, что это – минута слабости, она пройдёт, но без неё нет часа сопротивления, когда берёшь себя за грудки, встряхиваешь и тихо цедишь сквозь зубы
— Встала и пошла! Так случалось много раз. Так я себе меняла программу поведения, сдирала прежнюю кожу, не обзаведясь новой. Но время шло. Весы отношений с Филиппом перестали быть качелями, уравновесились. Вдруг появилось то, чего прежде не было. Доверия, тяга друг к другу. Он стал внимательным, перестал раздражать, в его речи всё больше звучала музыка, поэтика любви.
Мы снова стали вместе проводить свободное время, часто готовили, бывали у друзей. Мои первые срывы (я даже проходила два раза в клинике реабилитационную психотерапию), вероятно, подвинули его к мысли о несуразности нашего прежнего совместного проекта.
Он изменился, повернулся ко мне. Думаю, что важнейшим вкладом в такой разворот послужили рекомендации его сестры, они тогда вообще стали больше общаться. Вероятно, именно моя проблема их сблизила и определила общие планы. Последний год в целом стал чем-то основным, решающим. Самое главное, что Филипп почувствовал это также, как и я. Каждый из нас шёл к этому перекрёстку своим путём. Смешно сказать – будучи женатыми, нам вновь пришлось искать дорогу общих ощущений и мыслей, чтобы совместное проживание стало похожим на человеческую семью, а не брачный союз двух психопатов. Мы вместе старались угождать желаниям, читать в глазах невысказанное, скрытое признание во взаимно затоптанном снисхождении в нашим искорёженным чувствам. Старались залечить развороченные, с торчащими обрезками нервов, иссохшие души. Если бы вовремя это не сделали, разрыв стал бы неизбежным.
То, что нам не хватало ребёнка, я знала давно. Сюзана видела в его появлении решение гнетущей натянутости, она говорила со мной прямо, давая понять, что это не просто выход, а ...обязанность поступить именно так. Я долгое время готовила себя к такому решению. Здесь я не могла рисковать. Так уже получилось, что мы всё время обходили этот разговор стороной. Я выжидала не столько удобный случай, сколько изменения ситуации в целом. Мне были нужны твёрдые гарантии, что после рождения ребёнка, у нас изменится общее понимание себя как семьи.
Теперь — самое главное. Катя, для меня то, что я сейчас скажу, было, повторяю, делом долгих раздумий, но выбор сделан. Рожать я решила в России. Я должна так поступить потому, что не хочу, чтобы у ребёнка не было русских корней. Я русская, ею останусь, и родиной у ребёнка должна быть Россия, Ленинград. В будущем это ему будет нужным. С Филиппом мы пока это не обсуждали, но я уверена, что он меня поймёт и поддержит, что поймут и остальные. Я ничего для себя в жизни не просила, прошу только это. Прости, что сообщаю тебе сейчас, нежданно, но ты не волнуйся. Мой приезд никак тебя не ущемит. Другого случая свидеться, если я не приеду, придётся ждать годы. А кто знает, что с нами будет и что нас ждёт?
Ставьте большой палец вверх, оставляйте комментарии, делитесь публикацией с друзьями, если изложенное пришлось вам по душе и не забывайте подписываться на канал, чтобы успеть за следующими историями.