(Напечатано в «Известиях ВЦИК» № 47, 14 марта 1918 г.)
В конце февраля, еще до заключения мира с Германией, народный секретариат Украинской Советской Республики послал делегацию в Брест с заявлением о том, что он согласен подписать договор с германской коалицией, заключенный бывшей киевской Радой. Представитель германского командования в Бресте, небезызвестный Гофман, не принял делегацию народного секретариата, заявив, что не видит надобности в мирных переговорах с последней. Одновременно с этим, германские и австровенгерские ударники, совместно с гайдамацкими отрядами Петлюры—Винниченко, предприняли нашествие на Советскую Украину. Не мир, а война против Советской Украины,— таков смысл гофманского ответа. По договору, подписанному бывшей киевской Радой, Украина должна отпустить Германии до конца апреля 30 миллионов пудов хлеба. Мы уже не говорим здесь о «свободном вывозе руды», потребованной Германией. Народному секретариату Советской Украины, несомненно, известен был этот пункт договора, и он знал на что шел, когда официально выражал согласие подписать винниченковский мир. Тем не менее, германское правительство, в лице Гофмана, отказалось вступить в мирные переговоры с народным секретариатом, признанным всеми Советами Украины, городскими и сельскими. Империалисты Австрии и Германии несут на своих штыках новое, позорное иго, которое ничуть не лучше старого, татарского,— таков смысл нашествия с Запада. Против иноземного ига, идущего с Запада, Советская Украина подымает освободительную отечественную войну,— таков смысл событий, разыгрывающихся на Украине. Это значит — каждый пуд хлеба и каждый кусок металла придется брать германцам с бою, в результате отчаянной схватки с украинским народом. Это значит — Украина должна быть форменным образом завоевана для того, чтобы получить немцам хлеб и посадить на трон Петлюру — Винниченко, «Короткий удар», которым немцы рассчитывали убить сразу двух зайцев (и хлеб получить, и Советскую Украину сломить), имеет все шансы превратиться в затяжную войну иноземных поработителей с двадцатимиллионным народом Украины, у которого хотят отнять хлеб и свободу. Нужно ли прибавлять, что украинские рабочие и крестьяне не пожалеют своих сил для героической борьбы с «цивилизованными» насильниками? Нужно ли еще доказывать, что отечественная война, начатая на Украине, имеет все шансы рассчитывать на всемерную поддержку со стороны всей Советской России? А что, если война на Украине, приняв затяжной характер, превратится, наконец, в войну всего честного и благородного в России против нового ига с Запада? Не ясно ли из этого, что там, на Украине, завязывается теперь основной узел всей международной современности,— узел рабочей революции, начатой в России, и империалистской контрреволюции, идущей с Запада? Обожравшийся империалистский зверь, сломивший себе шею на Советской Украине,—не к этому ли ведет теперь неумолимая логика событий?..
Прошло 100 лет, а ведь ничего принципиально не изменилось.