Знакомство.
Коту на вид было месяцев восемь. Этакий стройный кошачий юноша. Бледность сиамской расцветки, говорила, что передо мной метис.
Наслушавшись рассказов про зловредность сиамской породы, я с недоверием смотрел в эти жалобные голубые глаза. Видно было, что кот этот домашний. Шерсть его была гладкая и лоснящаяся, но впалые бока говорили о том, что животина давно не ела и, скорее всего, потерялась.
Я жил один в двухместном номере общежития нефтяников, а мой сосед - средних лет мужичок, нашел себе кралю, ночевал только у нее, а в общагу наведывался лишь изредка. Так, чтобы совсем не потеряли. По сути, номер был самостоятельной квартиркой с комнаткой, кухней, коридорчиком и санузлом, в котором, кроме сортира и раковины, была даже сидячая ванна.
Я работал нефтяником, недельными вахтами, на которые нас завозили на вездеходной вахтовке, а в бездорожье забрасывал вертолет.
В свободные недели я ежедневно, часа по четыре занимался каратэ в городском спорткомплексе, и регулярно ходил в гости к людям, которые пригласили меня в этот город. Однажды я зашел в знакомый подъезд но не застал дома. За то, на последней лестничной площадке увидел Это.
Кот, заметив сомнение в моих глазах, замурчал и начал тереться бочками о мои ноги.
Когда я был подростком, мы держали дома кота . Он был настоящей личностью. Радовал и удивлял нас в течении шести лет своей жизни, которая трагически завершилась после неравной кошачьей драки. Мы долго тосковали о Барсике.
Бледный сиамец чем то напоминал того кота. К тому же у меня на тот момент не было рядом родной души. Ничтоже сумняшеся, я взял его сперва на руки, а потом положил в свою спортивную сумку. Кот сперва негромко поворчал и, устроившись поудобнее, затих на моем боку.
Новое жильё.
Была осень. Октябрь выдался на редкость теплым, солнечным и безветренным. Я вернулся в свою общагу, достал кота и приступил к необходимым заботам по обустройству жизни моего нового гостя. Пока он осматривал новую территорию, я взял большую плоскую консервную банку из под селедки, сбегал во двор и набрал песочка для кошачьего туалета. Дома эту банку поставил около унитаза. Кот с любопытством рассматривал мою деятельность. Потом подошел к новому туалету, не забыв мурлыкнуть и потереться щекой о мою ногу, посмотрел на него понимающе, потом запрыгнул на унитаз, сделал это самое дело, устроившись на фаянсе лучшим образом!
Я был в восторге. Мой постоялец был приучен к унитазу! "Такой ты бы мне, конечно, сгодился!- подумал я, - как же тебя назвать, сосед?". Словно прочитав мои мысли тот мяукнул и вопросительно посмотрел на меня, ожидая, когда я солью воду из бачка. Кот обладал здоровым аппетитом, был очень общительным и, все время я удивлялся тому, почему же так не любят сиамскую породу. Кот был худой, общительный, добрый...
Отвага
Когда я пошел в гости к землякам, то снова положил соседа в сумку. Едва мы спустились во двор, как кот начал суетиться в своей"карете", все настойчивей пытаясь из нее выбраться. И , хотя я хотел прийти на место побыстрей, чтобы не опоздать к званому ужину, мне пришлось открыть сумку. Сосед выпрыгнул на траву и быстро успокоился. Я не спеша шел по тротуару, а он, соблюдая все кошачьи традиции по изучению новой местности двигался недалеко от меня по широкому естественному газону, что разделял плиты тротуара и прилегающий дом. Иногда он останавливался , обнюхивая ствол какой- нибудь березки , а мне приходилось периодически его подзывать. Звал я его "соседом". Кот смотрел на меня влюбленным и умиротворенным взглядом, а я был счастлив. Теплая погода действовала не по - осеннему будоражащее. Ходило много людей, хлопали крыльями голуби, где - то мелькали собаки и тут из одного подвального полуокна явился на свет этакий местный уркаган.
Это был крупный матёрый котяра, серой расцветки, с большой башкой и отмороженным когда-то ухом. Морду его пересекали пара шрамов, половина хвоста отсутствовала. В нем прекрасно сочетались крепкий костяк, красота мышц и бойцовская худоба. Этот бандит, зыркнув глазом, конечно же увидел моего беспечного сиамского юношу, стоящего к нему задом и беззаботно обнюхивающего его территорию. Казалось, что местный крупнее моего раза в два. Прямым ходом, крадущейся рысью охотника , кот двинул в сторону моего соседа, приближаясь к нему неумолимо и решительно. Было понятно, что кому то сейчас крупно не повезет.
- Сосед! Сосед! - пытался я позвать его. Но мой кот не привык еще к этой кличке и не обращал на нее внимание. Подбегать на спасение было далековато, но я уже рванул туда... Хотел рвануть.
Сосед прекрасно обошелся без меня. Заметив, подлетающего к нему одноухого громилу, он очень естественно с разворота залеплил ему пятерней по морде. Видно, что это был сильный и точный удар. Здоровяк остался как вкопанный и осел на задницу. Мой питомец изменился до неузнаваемости.
Вид его был страшен, холка вздыбилась, а на морде читалась такая решимость и готовность растерзать соперника, что я даже удивился. Нет, это была не позерская устрашающая кошачья поза, а именно готовность действовать. Мордатый снова двинулся к соседу, и тут же получил второй удар по хлебалу . Боже, как изменились повадки местного "авторитета" ! Из " вышибалы" он тут же превратися в "дипломата", и начал заискивающе ходить кругами. "Не, ну ты че, братан, мы тут чужих не трогаем. Я так, тока узнать кое-что хотел..." На что мой угрожающе поднял лапу и утробно рыкнул так, что серый на всякий случай ретировался на метр. После чего, сиамец словно вспомнил про меня, опустив шерсть на загривке, снова пошел рядом со мной, продолжая беззаботно нюхать травку и столбики. Я был потрясен отвагой своего друга. Это было то, чего так всегда не хватало мне самому.
Пока мы шли до дома моих друзей, он , подобным образом, осадил еще одного кота, а второго, лапой на взлете всадил в землю, как баскетбольный мяч, когда тот вдогонку пытался запрыгнуть следом за моим соседом на высокое крыльцо подъезда. Ощущалось, что удар его был очень силен!
Но это было еще не все.
Как-то , ближе к вечеру, я оказался на песчаном полуострове, берег которого служил городским пляжем. На нем росли кусты ивняка, редкие сосенки и лежали местами принесенные течением половодий стволы и корни огромных сосен. Возле одного такого я расположился с Соседом (теперь это была уже его кличка). С одной стороны этого бревна на песчаной полянке я выполнял комплекс гимнастических упражнений и растяжек, а кот, погуляв по бревну прыгнул в редкую травку с другой его стороны. Увлеченный занятиями, я не сразу заметил прогуливающегося собачника, рядом с которым бегала огромная овчарка. Пес заметил Соседа. Шерсть на загривке встала дыбом и он торпедой помчался, не взирая на меня, к коту. Было понятно, что разрывание кошачьих - любимая физкультура этого кобеля.
- Сосед! - воскликнул я. Кот увлеченный своими делами еще не видел неотвратимо приближающегося к нему пса. Я прыжком перескочил через лесину, подскочил к своему питомцу и схватил его на руки, на каких - нибудь три прыжка опережая собаку. Она была опасным соперником даже для меня, а котику моему там вообще ничего не светило...
Тот недовольно заурчал в моих объятиях, но тут, заметив останавливающуюся псину начал яростно вырываться и выть. Пес не ожидал моего вмешательства. Мысленно он уже растерзал кота. И поглядывал то на меня то на него,не зная , с кого начать. Я едва удерживал царапающегося соседа. тот сверлил глазами собаку и безудержно рвался в бой! И орал он не на кобеля, а на меня, возмущаясь, что я ему мешаю. пес смотрел уже озадаченно. А я удерживая кота, начал наступать и орать на собаку...
Какая-то власть над собачьей братией проявлялась у меня еще с детства. Никогда не имея питомца, я всегда мечтал о таком и был окружен сворой местных собак, зная повадки и характер каждой. И если уж и не власть, то собачье настроение я всегда хорошо чувствовал.
Однажды, будучи уже взрослым, опять же, во время разминки, я увидел несущегося прямо на меня огромного красавца дога. Молодой пес, видимо, засиделся дома, а тут его наконец-то спустил с поводка строгий хозяин и вот, эта черная торпеда полетела на меня. Это произошло летним вечером на открытой городской спортивной площадке, где находились люди разного возраста, были мамки с колясками, пенсионеры и дети. Одного взгляда мне хватило, чтобы оценить чуть вихляющий на бегу зад и и виляющий хвост, и просто какой-то внутренней убежденности, чтобы понять, что этот пес настроен игриво. Скорее всего, его привлекла пустая пластиковая бутылочка, невесть зачем оказавшаяся в моих руках. Все окружающие были в ужасе. Закричал, пытаясь остановить его и сам хозяин, но мы с псом уже отлично поняли друг друга и устроили прекрасную корриду. В последний момент я легко отшагнул с поворотом и пес пронесся мимо в сантиметре от меня, затем возмущенно - обиженно гавкнув снова бросился ко мне. Дог был массивен, молод и неопытен и, поначалу кидался на меня всей массой, что позволяло мне легко уворачиваться, не забывая щелкнуть его бутылочкой по носу. Потом он, сообразив, что так дело не выходит, вступил со мной в "поединок", уже более экономя силы и выцеливая свои броски за новой игрушкой. Я в низкой стойке, кружась и маневрируя, раззадоривая, слегка хлопал его ладонью или бутылочкой по морде, направляя его мимо себя, иногда мягко помогая себе стопой и коленом. Пес выразительно щелкал челюстями и рявкал басом. Зеваки, в числе которых было несколько подростков были в восторге. Подбежавший хозяин, поймал пса и оттащил его ошейник. Это был знакомый мне человек. Он уже разобрался, что это была игра, но все же поначалу испугался и прекратил наши "танцы". Но потом, все же поддавшись уговорам моим , публики и собственно , самого пса, дал нам еще порезвиться. Люди хлопали и кричали "браво".
... Но "вернемся к нашим баранам", а точнее ко мне с шипящим и орущим котом на руках. Овчарка нехотя ретировалась, а подбежавший хозяин оттащил ее за ошейник. Сосед , вырвавшийся из моих объятий еще долго и обиженно урчал на меня за то, что я не дал ему разобраться с этой псиной!
Жизнь в городе. Конец дружбе.
Свободная неделя близилась к концу. Кошак отъедался, сиамские бока уже не впадали, а были ровными. А характер его ... портился. На унитаз с тех пор он уже более не ходил, а пользовался песочком. И был очень недоволен, когда я не позволял спать на моей постели.
Честно говоря я не представлял, как при моем режиме работы держать дома животное. Отъезжая на вахту, я , спросив разрешения, отнес его своим землякам. В трехкомнатной квартире жили муж с женой, двое детей - младших школьников - и "Дружок " - жизнерадостная коренастая дворняга небольшого роста. Это особенно меня смущало, но сроки поджимали и других вариантов не было. С утра нужно было улетать, и уже часов в восемь вечера я принес кота и запас еды моим друзьям. Кот был красив. Его встретило в коридоре все семейство, и всем он понравился. Кроме, конечно, Дружка , который кинулся со злобным лаем на кота, моментально наполучал по морде и спешно ретировался. Татьяна, хозяйка, приняла у меня все необходимое, и успокоила, что все будет хорошо.
Когда, спустя неделю я пришел за своим постояльцем, то увидел следующее. Откормленный котяра с недовольным видом выхаживал по квартире, по пути заглянул в нижнюю часть встроенного шкафа, служившего собачьей будкой, накостылял там походя, забившемуся и зашуганному Дружку. Затем важно прошествовал в сортир и нагадил там рядом с горшком. Друзья мои сообщили, что жизнь у них , конечно, в эту неделю, была интересная и нескучная, но, извинившись, просили больше такого гостя им не приносить. С трудом я запихнул возмущенного , шипящего и воющего кота в сумку и всю дорогу нес эту орущую и трепыхающуюся тару под недобрые взгляды и злобные (мучитель бедной кошечки!) комментарии прохожих. Следующая неделя прошла совсем иначе. Наступила слякоть, кот уже в сумку не лез. Да и выносить его в дождь совсем не хотелось. Гадил уже в песочек он через раз. И вообще , моего питомца как будто просто заменили. Характер у него становился все более скверным.
Первая размолвка у нас получилось, когда я ногой отодвинул бесцеремонно развалившуюся тушку прямо на проходе. Сначала кот удивленно посмотрел на меня, затем взгляд его стал презрительным и злым. Кот мне начал мстить. Он, выбрав момент, нагадил на это самое место. Я чудом не наступил на это, едва не опрокинув горячий чайник. Эта тварь победно смотрела на меня из кресла в углу . Я , возмущенный, удачно ухватил его за шкирку, как положено, натыкал мордой в какашки а потом силой посадил на горшок с песком, поясняя куда надо гадить. Сосед не ожидал от меня такой прыти, что позволоило мне это сделать. Сиамец орал, извивался и пытался меня цапнуть . Обычно с известными мне котами это мероприятие давало свои плоды. Но с этой лоснящейся и уже очень упитанной сиамской мордой все было иначе. Кот, теперь уже все время смотрел на меня враждебно и терпел меня, понимая, что кормить его было больше некому. А потом стал караулить и однажды выскочил из засады, когда я шел по коридорчику. Он очень серьезно вцепился мне в ногу, после чего отскочил под кровать и смотрел оттуда уже совсем не добро, отливая из полутьмы красными глазами. В квартирке я бывал мало, приходил туда на ночь, но за три дня Сосед меня так и не простил. Более того, я уже стал для кота соперник и конкурент на жилплощадь, и ему приходилось терпеть меня только из - за кормежки.
Мне стало не спокойно спать ночью, потому что я чувствовал, что этот четвереногий негодник выжидает момент, чтобы мне как-нибудь походя напакостить. Приходилось запирать его на кухне, что тоже не способствовало кошачьей снисходительности. Я уже не говорю про любовь или дружбу.
Заканчивалась свободная неделя. Пора было собираться на вахту. Что мне делать со своим жильцом я не знал. Оставалось только увезти его на промысел, где можно было попробовать пристроить его к каким- нибудь службам, которые жили не в вахтовых общежитиях, а в своих вагончиках. Это были связисты, котельщики, пара водителей, приглядывающих за промысловой базой. Так же можно было прижиться в теплых вагончиках подбаз энергетиков, спецов автоматики да и в подполе самой столовой. На промысле уже обитало пара котов, кошка и несколько собак. И хотя "позиция властей" на предприятии в отношении всяких мохнатых тварей всё ужесточалась, промысловое начальство и комендант общежития прикрывали на них глаза, потому как коты, бывало, ловили крыс, а собаки уже несколько раз лаем отгоняли медведя, повадившегося иногда столоваться на поселковой помойке.
Баталия.
У меня была небольшая картонная коробка, но она была местами надорвана и не очень подходила для транспортировки кота. Я решил везти его в армейском брезентовом вещмешке, оставшимся у меня после недавней службы в армии. Было понятно, что сам он туда не полезет, поэтому решено было действовать хитрее. Я купил колбасы, но не кормил кота с вечера. Первый вертолет улетал в 9-00, с 8 утра начиналась регистрация. Был еще второй, который отправлялся в 10 утра. Он летел дальше, на другое месторождение, но с заходом на наш промысел. Туда сперва загружали тех, дальних вахтовиков и по остаточному принципу наших, не поместившихся или опоздавших. Поэтому мы всегда старались сесть на первый рейс. Чистого лету было ровно час, за это время с котом не должно было ничего случиться.
Утром, с учетом кошачьей упаковки нужно было встать в полседьмого, но я проспал и поднялся в семь. Полчаса ходу было до аэропорта, поэтому я спешил и немного нервничал. Посреди комнаты я поставил коробку, положил колбасы и стал ожидать, когда мой постоялец туда заберется. Ждать пришлось недолго,-колбасный аромат сделал свое дело. Сосед залез в коробку, я подскочил и захлопнул картонные створки. Кот зашипел и задергался. Я поднес коробку к вещмешку и попытался вытряхнуть сиамца туда, но сделал это неловко, Сосед метнулся под кровать, забился в угол и злобно смотрел на меня, отливая красными зрачками
Время поджимало, поэтому сентиментальничать и ждать, когда кошак успокоится, было некогда. Я надел толстую старенькую меховую рукавицу- шубенку, и пролез рукой под кровать, чтобы поймать котика. Тот взвыв и зашипев, кинулся на нее смертным боем . Он умудрился сразу ее порвать, местами распотрошить верхонку, процарапав через дыры мне ладонь и дважды через мех прокусив мне палец до кости. Я тоже пару раз радостно воскликнул, и, слегка недовольный, принялся за дело с новой силой. Я скинул варежку и, схватив веник, начал "выметать" кота из угла. Через минуту, веник лишился половины своих прутьев на конце и тогда я, раззадоренный таким интересным делом, развернул веник уже толстым концом продолжил явление этой божьей твари на белый свет. Кот начал остервенело рвать этот инструмент, однако быстро сообразил, откуда ветер дует, и начал кидаться не на сам ствол, а уже на мою руку, которая его держала. И при этом выцеливая мой глаз, который был совсем неподалеку, в каком - нибудь хорошем кошачьем броске. Я был в отчаянии. На рейс еще были шансы успеть, но оставить кота в комнате я не мог. Прекратив попытки я сел осмысливать ситуацию. Конечно, кот был мне не соперник. Я бы с легкостью задавил его или переломал ему кости. Но я ведь не желал ему зла и нужно было обойтись без травм! Сосед вскоре затих и немного успокоился и я заметил, что он ведет носом. Запах колбасы ему даже сейчас был небезразличен. Соорудив из горловины вещмешка подобие силка, я выложил маленькими кусочками колбасы дорожку в глубину мешка, положив большой кусок в самый конец. Ждать пришлось не очень долго. Кот, съедая понемногу, приблизился к ловушке. Не сразу, озираясь на меня стоящего с безразличным видом, но все же, через распахнутую горловину, съедая колбасу по кусочку, забрался внутрь. Дернув веревку, я уронил горловину, и кинувшись, едва успел затянуть ее шнурком. В мешке задергалось, зашипело и завыло, но я праздновал победу. Надо уже объяснить несведущему читателю, что же такое советский армейский вещевой мешок.
Это такой брезентовый куль, простейшей формы, литров тридцати пяти в объеме. Типичный деревенский "сидор", только немного усовершенствованный. Сверху затягивающий шнурок, снизу за углы пришит длинный плечевой лямка - ремень, который удавкой затягивается в в верхней части наполненного мешка. Есть накладной карман на с клапаном на пуговицах, да про паре коротких брезентовых ремешка по бокам, чтоб привязывать к мешку свернутую в скатку шинель. Все.
Чтобы котяра не задохнулся в мешке я, перед тем, как затянуть на удавку ремень - лямку, просунул в щель длинную обувную ложку, чтоб обеспечить поступление воздуха.
Мохнатая бестия тут же яростно вцепилась в железо. Кот всячески пытался продраться через дыхательную щель. Он шипел, выл и брыкался, грыз ложку. Не жалел ни когтей ни зубов, пытаясь порвать вещмешок. Плотный брезент держался, но ресурс его был ограничен. Я понемногу пришел в себя. К сухом остатке я имел размочаленный веник, прокушенную руку, негодную рукавицу, опоздание на первый рейс вертолета и вконец испорченные отношения со своим постояльцем, к которому я перед этим успел привязаться. Взяв на плечи кота в мешке и в руку сумку с вещами, я пешком поспешил в аэропорт.
Вертолетная история.
Первый рейс уходил без меня. Зарегистрировавшись на второй борт, я устроился в деревянном кресле, ожидая вертолета. Сегодня был день завоза вахт и штук пять винтокрылых машин разлетались в разные вахтовые поселки. Те которые поближе, делали по три - четыре рейса за день. На дальние промысла вертолеты делали один или два рейсам . Не смотря на то, что первая волна уже спала, разлетевшись по своим промыслам, в зале ожидания все же было много народа. Вокруг сидели знакомые и не очень люди, а кот изредка шевелился и урчал в мешке. Видимо, темный и душный мешок поубавил его прыть. Прошло минут сорок, когда объявили, что вертолет задерживается еще на час. Делать было нечего. Кот начал мяукать уже жалобно. Но я понимал, что если выпущу его на воздух то, без потерь уже его не затолкать. А становиться посмешищем в коллективе, где я ещё не утвердился, совсем не хотелось. Кот еще раз предпринял отчаянную попытку освободиться и затих. Вскоре подали вертолет и мы заполнили в нем все скамейки по бортам заставив пространство впереди своими сумками. Груженый МИ-8 долго гудел своим неповторимым гудом, в котором на фоне низкого звука просачивается сверхвысокий, раскручивал винты то быстрее, то медленнее. Потом сделав пробный отрыв присел еще раз и, нехотя оторвавшись от бетона, начал устало загребать лопастями в сторону тайги.
Полет на вертолете - это всегда что-то необыкновенное. Какими бы ты не был загружен заботами, или удручен мыслями -полет - это что-то сродни моменту восхождения на горную вершину, когда ты незаметно отключаешься от реальности, и паришь над землей телом и мыслями.
Воочию наблюдая бескрайность тайги , громадность болот, красоту и величие матушки - планеты, осознаешь суетность жизни, или же вспоминаешь о близких и важных людях, которые остаются там, на земле. А может быть, наоборот, думаешь о том, что приближается встреча с ними . Тот вахтовый поселок и место твоей работы, на котором происходит много важного в твоей жизни, с высоты даже такого маловысотного аппарата, как вертолет, кажутся несколькими коробочками в море тайги. Если же посчастливится увидеть с воздуха стадо диких оленей, лосиную семью или медведя , с достоинством шествующего по своим угодьям, то такой полет дает наиболее яркие впечатления и может запомниться на всю жизнь.
От романтических мыслей меня отвлекло нехарактерное шевеление мешка позади ног. Третий час мой жилец был в душном темном плену, но теперь я тем более не мог его выпустить. И пока я осознавал, что же меня смутило, картина освободившегося и бредущего по салону кота расставила всё по своим местам. Сосед расслабил ненатянутый узел - удавку вещмешка, лежащего под скамьей и выбрался наружу. Вид у него был жалкий и растерянный. Свалявшаяся мокрая на боку шерсть говорила о том , что он обоссался, а болтающаяся прилипшая к уху какашка сообщала все сама за себя. Что осталось от того яростного бестии, бившейся со мной насмерть каких - нибудь три часа назад!? Только несколько борозд от зубов на железной обувной ложке, выпавшей из рюкзака да саднящая боль в руке напоминали о былой баталии.
Сиамец был уже у противоположного борта вертолетного салона, когда какой - то длинный бородатый мужик заботливо взял его на руки, смахнул с его уха прилипшее недоразумение и осуждающе глянул на нашу сторону борта. По его выражению и позе было понятно, что никому он его ни за что не отдаст. А тем более тем извергам, которые с ним это сделали. Я был озадачен. В переполненном шумящем вертолете что-то объяснять было бесполезно, к тому же ситуация складывалась для меня удачным образом. Тем временем мы приблизились к пункту нашего приземления и начали посадку.
Пикантность ситуации была в том, что нужно было быстро и оперативно выгрузиться и не попасть под вал напирающих людей, садящихся на этот борт. Посадка на подсевший вертолет это всегда море эмоций. Шум двигателя, свист пролетающих винтов, поток воздуха , валящий с ног, и пылевая буря поднятая этими винтами.
Всё на фоне того, что обычно число желающих улететь превышает количество мест и есть риск остаться до другого раза. Что очень способствует выбросу адреналина и грозит оттоптанными ногами, отбитыми ребрами и кучей прочих неприятностей такого рода.
Дело в том, что борт на промысел прилетает не один, а несколько, заказанный разными смежными с нефтяниками фирмами, а улететь все пытаются на ближайших, отчего и возникает такая сумятица. Кто - то, бывало,чувствуя что не помещается на одного - двух человек или же , имея целью напакостить ближнему своему, срывал сзади шапку, с уже почти залезшего в вертолет бедолаги и бросал её назад. Шапки у нефтяников, как правило, были дорогие и человек был вынужден возвращаться назад, уступая свое место более удачливому. Иногда над ближними просто подшучивали - так уборщица нашего общежития донесла в сумке до своего дома восьмикилограмовый флянец, которые заботливые жильцы подложили ей туда, пока сумка ожидала своего часа на краю вертолетной площадки. От обилия адреналина, тетка схватила вдвое потяжелевшую сумку и даже не заметила этого, когда занесла её в вертолет.
При высадке народ расходился в разные стороны и я потерял мужика из виду. Впрочем, я не волновался. Поселок был небольшой и найти человека в нем было совсем не сложно.
Кот на вахте.
Мужика я увидел только после рабочего дня в промысловой столовой. Окончив ужин, я подождал его на выходе. Это был Серега Пасынков, сварщик ДНС - дожимной насосной станции, которая находилась в трех километрах от поселка. Как позже оказалось, Пасынков был человек интересный и яркий, с очень необычной судьбой. Он с недоверием посмотрел на меня, узнав, что это я притащил кота в вертолете и холодно сообщил , что отдал его связистам. Связь -у нас располагалась особняком, где в модульных блоках находилась сама аппаратура, и рядом жили эти самые связисты в количестве то одного то двух человек. Люди эти были серьезные и авторитетные. Они были профессионалами своего дела, страстными радиолюбителями и бывалыми охотниками(читай - браконьерами). У них в вагончике часто ночевали приезжие гости, что простым смертным не позволялось. Иногда гости были женского пола, и по вечерам от связи слышались смех музыка и звуки застолья. Во дворе, ожидая зимы, стояли чудные самодельные аэросани , Снегоход " Буран" и прочие интересные вещи. В будке на цепи сидел матерый охотничий кобель. с умными глазами парой боевых шрамов на морде. Необычности и статусности этой локации дополняла высоченная семидесятиметровая вышка связи построенная на базе старой буровой и возвышавшаяся отсюда надо всем поселком. Я тогда был еще мало знаком с обитателями поселка и связиста видел мельком пару раз. В этот раз дежурил Серега, тёзка и друг невысокий живой человек, лет сорока. На стук он пригласил меня войти и внимательно изучая меня глазами выслушал мой вопрос насчет кота. А кот - был тут же. он нежился в углу на подстилке, с милым кошачьим личиком отходил от полученного стресса. Меня же он лишь раз одарил взглядом и отвернулся, забыв про меня навсегда. Сергей сказал, что кот ему понравился и он не против, чтобы эта божья тварь пожила у него. Мне конечно было обидно, что наши с котом отношения так плохо закончились, и я не выдержал испытания совместной жизнью, но , с другой стороны, как будто с плеч свалилась , и я почувствовал себя свободным от этих забот.
Работа и промысловая жизнь затянули меня, пару дней было не до Соседа, а на другое утро лег на землю первый снег.
Дня через три я встретил связиста, и на мой вопрос о жизни сиамца, он хмуро сообщил, что кот начал наглеть , гадить, за что был выставлен на улицу. И что с ним стало он не знает. Заканчивалась недельная вахта, вскоре вертолет унес меня в город и о бывшем моем подопечном мне было ничего не известно.
Через неделю я снова был в тайге, и в самый разгар рабочей недели заехал по какой - то надобности на тот самый ДНС- дожимную насосную станцию.
ДНС и УПСВ Северо- Даниловского месторождения это что- то необыкновенное и футуристическое. Для многих людей понятие нефтяного дела ассоциируется именно с такими объектами это большая территория с расположенными на ней резервуарами и емкостями различных размеров и объёмов к нанесенными на них кракой огромными номерами и литерами, Хитросплерение эстакад, трубопроводов, обилие разнокалиберных задвижек, ряды оглушительных дожимных, нагнетательных и дренажных насосов , наливные и кабельные эстакады каркасные блочные модули с находящимися внутри них пультами контроля и управления, бытовыми отделами и помещениями для персонала.
Пожарные гидранты и пушки красного цвета, желтые линии попутного газа. Все это подчинено определенной логике и расположено при этом вертикально , параллельно и перпендикулярно. Вся станция выкрашена в серебрянку и сияет на солнце. Вишенкой на торте являлся огромный бушующий факел, на котором сгорал попутный нефтяной газ. В те годы еще не была налажено его использование и утилизация. Считалось, что переработка его не оправдывает полученного дохода от реализации.
Там , зайдя на кружку чая а обнаружил своего кота. котик был добрый, ласковый, очень худой...
Конец истории.
- Нам он нравится - пояснила Оля- машинист насосной станции.- Вот, вчера из леса пришел. Потерялся наверное. Такой умный и добрый... Кот, словно поняв, что говорят о нем потерся о ее ноги, потом об мои. Похоже, что он меня не узнавал. Я ничего не стал рассказывать о нашей прежней жизни. Однако меня поразило, то что из множества промысловых дорог в лесу он выбрал ту, которая привела его через неделю сюда, за три километра от поселка."Может тут приживется", подумал я. Мой Сосед тем временем блаженно растянулся на освещенном теплым солнцем подоконнике. Кот жил там две недели. Отсыпался и отъедался. К тому времени уже лег на землю зимний снег. На белом покрывале, рисовали зайцы и лисы цепочки следов между сосенок, на ветвях которых теперь лежали пухлые снеговые шапки, грохотали по утрам снеговые скребки по бетонным дорожкам вахтового поселка. Через вахту я по служебной необходимости заехал на ДНС и не нашел там бывшего питомца. Мужики рассказали мне его историю. Отъевшись, кот снова стал не сносен, характер его стал дрянным. Он начал качать свои права, гадить и кому-то за непочтительность вцепился в валенок. Мужики, дежурившие на станции не страдали как я тонкой душевной организацией. Они дали кошаку увесистого пенделя валенком под зад и добавили мокрой тряпкой по мордасам, когда тот пытался огрызаться. Оскорбленный в своих чувствах Сосед подался на юг, о чем сообщила цепочка его следов на снегу. До ближайшего человеческого жилья было 20 километров и, если кот не вышел к автотрассе, то участь его была решена. Тонкий мех не позволил бы ему пережить зиму. Но история отважного но скверного характера сиамского котика на этом не закончилась. Я подхватил грипп и целый месяц не появлялся на вахте. Когда вернулся, узнал, что через две недели промерзший оголадавший кот вернулся на ДНС. Он был худым, добрым и ласковым, не помнил обид и снова был милейшим созданием. Но потом се повторилось. Он отъелся обнаглел, снова получил взбучку и убежал в зимний лес. На этот раз уже навсегда. Так вот для меня и закончилась история молодого, бесстрашного кота. Не знаю, что случилось с ним дальше.