Я верю в судьбу. И еще в случай. Както, проезжая по улице Павлова, приятель опустил в ящик телецентра мою любительскую фотографию. Как оказалось, там был объявлен конкурс на должность диктора. Его действию я не придала никакого значения. Я серьезно и успешно работала в КБ в качестве инженерапереводчика с английского и французского языков. Я уже забыла об этом происшествии, когда мой отец позвонил в Сочи, где я отдыхала, и сказал, что меня просят срочно прибыть на очный тур конкурса, и у меня большие шансы. Я прилетела, и началась новая жизнь. Настолько новая, что впоследствии я буду делить ее на два этапа до и после. Както мой сын сказал, что вырос, практически не видя меня. Сколько горечи и неосознанного упрека было в его словах! Пусть сын простит, что я ему недодала. Телевидение требовало жертв и отдачи времени, которое нам не принадлежало, внимания, которого мы лишали родных, требовало безотказности и дисциплины. Опоздание на работу на 57 минут уже ЧП. Работа над сценарием, заучивание текстов. Наконец, забота о внешности. Прическа, макияж, одежда, обувь создание имиджа, как теперь принято говорить всё требовало колоссальных усилий. Но работа приносила ни с чем не сравнимое удовлетворение, вселяла веру в твою необходимость. Сотни писем были тому подтверждением. Любовь к нам и наша популярность были огромны. «Наши Нелечка, Раечка, Валечка…» с нами здоровались на улицах, мы были членами ленинградских семей. Но самое главное это встречи, подаренные телевидением. Утесов, Товстоногов, Куинн, Смоктуновский, Плятт, Акимов… Режиссер музыкальной редакции Сергей Левин создал цикл передач «Наши гости». Я стала ведущей. На протяжении многих лет мне посчастливилось общаться с Рафаэлем и Сальваторе Адамо, Джордже Марьяновичем и Шарлем Азнавуром, Анной Герман и Дином Ридом.
Мы прожили большой и дружной дикторской семьей на Чапыгина, дом 6, около 30 лет. Мы это Нелли Широких, Валентина Дроздовская, Михаил Быков, Виктор Андреев, Владимир Климов, Сергей Тулупников и другие. Конфликты возникали, как в любой семье, но на почве творчества никогда. У каждого был свой жанр, свое амплуа, мы вели циклы передач, соответствовавшие нашим знаниям. Несколько лет я преподавала уроки английского, знаменитый «Турнир СК» (предвестник сегодняшних «Умников и умниц»). Не помню, был ли там элемент соревнования, но зависти к успеху коллег не было никогда. Мне кажется, не так уж много на свете профессий, в которых служат одержимые люди. Этой болезнью страдали и дикторы. Ради профессии старались не болеть. Однажды у меня всё же случилось воспаление легких, и, когда за мной заехал оператор, чтобы отвезти на съемку, муж показал ему мою спину, черную от медицинских банок, и не выпустил меня из дома. Меня заменила Нелли Широких. Расстроенная, я сидела у экрана телевизора. Эта передача шла в прямом эфире. Она началась с того, что школьники попросили разрешения сказать несколько слов Раисе Васильевне. Я ревела белугой и никак не могла успокоиться. Ни на что на свете я не променяла бы эти ощущения. Нелли больше в этой программе не появилась. Она сказала: «Руша, мне там нечего было делать!» Да, это была моя передача. А Нелли со своей идеальной памятью блистала в литературнодраматических передачах, и никакие домашние неурядицы не могли ее вывести из состояния душевного равновесия.
Это было время «охоты на ведьм». Однажды в летнем конкурсе КВН я появилась в брюках. В такой одежде нельзя было не то что выходить в эфир, но даже приходить на студию. А я посмела вести программу в брюках, да еще в золотых! От гнева начальства меня спасла великая певица Клавдия Шульженко. В это же время она тоже появилась на одном из концертов в брюках, хотя пребывала в преклонном возрасте и худенькой не была. По понедельникам на студии проходили летучки. Я пришла туда с дрожью, ожидая неизбежной расправы. Но тогдашний председатель комитета по телевидению и радиовещанию Филиппов разнес всё и вся в пух и прах, а меня не тронул, закончив эпохальной фразой: «То, что можно Байбузенко, нельзя Шульженко!»
Когда в 90е ленинградское телевидение рухнуло, я в одночасье ушла, не оглянувшись, и занялась туристическим бизнесом. Всё, что можно было сделать на ЛТ, я сделала. Мне стало неинтересно. Четырежды на полном ходу корректировала я свою судьбу, меняя профессии, которые любила, на новые, стремясь к неизведанному. И не жалела. Ведь уже в середине 80х моя любимая профессия диктора, к сожалению, свелась к новостным блокам и чтению программы передач в маленькой дикторской студии. Много лет назад в нее вошел начинающий телеоператор Миша Грушевский.
2016
