Начинаю рассуждать. Что же получается? Если пространство между двумя точками не вызывает на сетчатке глаза раздражения, значит, мы не различаем контраста между точками и фоном? Иными словами, мы не видим фона и не видим точки раздельными? А как же эти самые точки будут выглядеть ночью в темноте?
Возьмем да и «подвесим» их в воздухе. Контраста между предметом и фоном нет, говорят ученые, характеризующие ночное зрение человека, и, следовательно, темные точки, попросту сказать, сольются с темнотой.
Идем дальше. Переношу это положение на внешность человека. Как известно, днем наше лицо, кроме определенной формы, имеет некоторую комбинацию цветов. Ночью эти цвета исчезают, из-за чего ночью лицо человека будет выглядеть темным и монотонным.
А если принять во внимание, что контуры нашего лица представляют собой определенные кривые линии, а линии в элементарной геометрии принято понимать как след движущейся точки, то остаются те же темные точки, слившиеся с темнотой.
Значит, определить контуры лица, а следовательно, и его форму, не представляется возможным. Поэтому ночью мы ничего не можем сказать о лице человека, о его деталях: было ли оно круглым или удлиненным, какой был нос —длинными короткий, прямой или горбатый. Какой цвет кожи, волос и глаз, были ли на лице морщинки, родинки, веснушки.
Короче говоря, в условиях темноты наше зрение способно воспринять лицо человека как неясное и совершенно бесформенное, лишенное какой-либо детализации.
Но понятия видеть и опознавать —разные вещи, и дистанция, между ними огромная, говорила мне женщина из лаборатории физиологической оптики Института глазных болезней. Задача состоит как раз в том, чтобы ответить на мой вопрос.
Приведу его еще раз: может ли человек, видевший незнакомое лицо в темную, безлунную ночь на расстоянии полутора метров в течение каких-нибудь трех секунд, запомнить его настолько, чтобы спустя некоторое время точно опознать его в дневных условиях?
Пришлось мне в поисках ответа ознакомиться еще с некоторой научной литературой из области психологии, оптики и теории информации. В результате у меня сложилось кое-какое представление о том, что значит опознавать предметы вообще.
Совершенно ясно, что понятие «опознавать» — это значит сличать образ ранее виденный и заложенный в память человека с образом вновь полученным. Если при этом количество и качество информации о прежнем образе будет соответствовать количеству и качеству информации вновь полученной, то соответствующие мозговые центры дадут нам сигнал на точное опознание.
И мы поймем, что перед нами одно и то же лицо, виденное нами в разное время. Если же вновь полученная информация ни по количеству, ни по качеству не будет соответствовать уже хранившейся в нашей памяти, то, естественно, опознания не произойдет.
Ночное зрение человека позволяет заложить в нашу память очень скудную и неточную информацию о ночном образе человека неизвестна форма лица, цвет кожи, волос, глаз, форма носа. Нет информации и о других особенностях лица — шрамах, морщинах, родинках, веснушках, всего того, что являет собой индивидуальную и отличительную особенность человеческой внешности.
В противоположность этому дневное зрение имеет куда большие возможности: оно позволяет нам видеть все как есть в природе и закладывать в память очень обширную и разностороннюю информацию о внешности человека. Мы четко видим форму лица и можем прямо сказать, какое оно. Мы видим цвет кожи, волос, прическу тому подобное.
И наконец, мы видим выражение лица, ту неповторимую его особенность, которая подчас запоминается больше всего остального. Понятно поэтому, что совместить информацию о том или ином образе, полученную нашим зрением в темноте, с информацией, полученной в дневное время, невозможно. Совпадения ночного образа с дневным не произойдет никогда, а следовательно, и не будет точного опознания.
«Но позвольте! — могут мне возразить.— Ведь ночью-то мы видим и узнаем людей!» Да, видим и узнаем. Но видим очень плохо и узнаем лишь знакомых. Но даже хорошо знакомого человека в темную ночь мы можем узнать только на очень близком расстоянии и то как бы условно.
Увидим кого-нибудь ночью и обычно проверяем себя: «Это не вы ли, Иван Иваныч?» И нередко на наш вопрос слышим чужой голос: «Вы ошиблись, я не Иван Иваныч». В данном же случае речь идет не об узнавании в темноте знакомого человека, а о запоминании в темноте незнакомого человека. А это разные вещи...
Итак, данные науки говорят о том, что человек, увидевший впервые незнакомое лицо в темную, безлунную ночь, точно опознать его в дневных условиях не может. Показания лесоруба Кузьмы: «Идя сбоку, я смотрел на него и личность его запомнил» — являются, таким образом, недостоверными и не могут быть использованы в качестве судебных доказательств.