Саянский вальс 29
…Торжественная встреча состоялась в столовой ПТУ, специально украшенной по этому поводу флагами и плакатами с поздравлениями.
Представитель администрации традиционно поздравил спортсменов, пожелал дальнейших успехов в спорте и других видах деятельности.
Два не самых бедных в районе жителя, которые были спонсорами и на чьи деньги команда смогла выехать на соревнования, вручили победителям конверты с «поздравлениями» и «ценные» подарки. Видимо, чтобы не было никому обидно, подарили всем спортивные сумки, более того – совершенно одинаковые.
Олегу сумка понравилась - и размер – достаточно большая, но не настолько, чтобы это причиняло неудобства, с традиционным обилием карманов на молниях и липучках, и цвет – тёмно-серый, со светло-серыми вставками – практично, неброско и строго – как раз то, что нужно.
…Потом были тосты – кто-то поднимал бокалы с минералкой, кто-то с вином…
…Было верчёное над углями костра мясо, приготовленные местным любителем этого русского блюда дядей Васей, который напрочь отказывался называть его чужим и непонятным словом «шашлык», а величал уважительно и абсолютно верно по принципу приготовления – «верчёное».
...Были выступления девушек из танцевального ансамбля РДК и поцелуи-объятия с одной из них в длинном, полутёмном, гулковато-жутком коридоре второго этажа…
…Небо на востоке уже светлело, когда он пришёл домой.
В заднем кармане джинсов «похрустывал» конверт с несколькими красновато-коричневыми купюрами, на которых был изображён памятник Муравьёву-Амурскому и мост через Амур; и Олегу невольно пришлось соотнести эти купюры с одним из основных принципов своей жизненной философии, а именно с тем, который безапелляционно гласил - деньги это не цель, а средство.
Покопавшись в себе, и «довольно глубоко», он констатировал, что действительно, в данном случае - для него они лишь приятное дополнение к цели - званию «Кандидат в мастера спорта по боксу». Как ни печально, но деньги рано или поздно кончаться, а вот «Кандидат…» - то останется на всю жизнь!
…И значок «Кандидата…» и эти купюры он заработал честно.
Он работал в буквальном смысле до «кровавых мозолей» на ладонях от грифа штанги в спортзале, болей и судорог в мышцах ног во время бесконечных кроссов, синяков и ссадин на лице от ударов, а два раза – и «до потери сознания» - нокдаунов в боях. И всё это в то время, когда другие молодые люди гоняли на «Поршах» и «Фордах», Харлеях и БМВ, тусовались в ночных клубах и на престижных курортах, развлекались с девочками, пили коньяк и шампанское, ели шампиньоны под белым соусом и суши.
…Размышляя обо всём этом абсолютно без зависти к ним, но не без гордости за себя, за свои принципы, оставшиеся незыблемыми, он, раздевшись до плавок, окатился холодной водой из «летника», подождал, пока кожа обсохнет, прошёл в летнюю кухню.
Присев на кровать, выпил стакан тёплого – из термоса, чая с шиповником.
Ему хватило несколько минут, чтобы, несмотря на продолжавшую звучать в ушах музыку, несмотря на мелькавшие в глазах «кадры» дня и вечера, крепко уснуть под утреннюю деревенскую разноголосицу коров, петухов и собак…
…Скоморох на левой «дельте» и после победы ничуть не изменивший своего мнения о жизни, продолжал хитро улыбаться в рассветном сумраке, выглядывая из-под края одеяла – он был явно рад за своего «хозяина»…
А Белый Волк, который, конечно, тоже знал толк в жестоких схватках, победах и поражениях, смотрел вдаль с философским спокойствием – он понимал, что и радость победы и горечь поражения одинаково пройдут, сотрётся острота ощущений и останется лишь грусть о том, что это уже БЫЛО и никогда, НИКОГДА, больше не повторится. Останется лишь грусть, как от любой - большой ли, маленькой ли, раны остаётся лишь шрам, большой ли, маленький, всего лишь шрам…
