Краткое пособие по современной островной политике (крайне необходимо каждому, кому больше нечем заняться и кто исповедует принцип «лучше в чужие встревать дела, если в своих нам не разобраться») Перед тем, как мы перейдем к самом веселому, несколько вводных, чтобы понимать условия задачи. Во-первых, наша демократия архаична. Это означает много разных вещей, в том числе то, что у нас нет формальной конституции, а роль закона часто выполняет обычай и святое «так получилось». Кроме того, это означает, что никаких партийных списков и пропорционального голосования в наших краях нет. Один округ – один кандидат. Не проголосовали за тебя в твоем Гадюкино – все, спасибо, свободен. Во-вторых (следствие из первого) у нас двухпартийная политическая система. Теоретически у нас до фига партий с самыми экзотическими платформами, но практически собрать достаточное число одномандатников, чтобы сформировать большинство в Парламенте, могут или тори, или лейбористы. Все остальные шумят и бакланят, но без шансов захватить власть. В-третьих мы либеральны. В смысле мы в подавляющем большинстве бытовые либералы. Мы такие либеральные, что при встрече с либералом не из Северной Европы любой средний хоббит начинает чесаться нервно и шипеть злобно, чтоб больше ему это фашиствующего расиста-женоненавистника не подсовывали. Мы обычно настолько либеральны, что либерализм как таковой не является фактором политики. Основные партии отличаются друг от друга экономической программой (Тори за рынок, Лейбор за социализм), а никак не абортами и гей-браками. Но у Тори (опять, так получилось) есть крыло, которое не достаточно либерально. В нормальное время оно сидит тихо, но если оно начинает разговаривать... Не надо им разговаривать, потому что если они разговаривают, тут политика перестает быть про деньги, а становится про права маленькой картошки, потому что нехорошо есть детей. Вот, а теперь само развитие процесса. Мей, женщина честная, но очень, очень, бесконечно тупая, пыталась (три раза) протащить через Парламент договор с Евросоюзом, который Парламенен еще до первого голосования категорически отказался одобрять – и любое разумное существо знало, что это неодобряемо. На четвертый раз Мей сломалась и ушла с поста лидера Консервативной партии. Но – и это важно – не с поста премьер-министра, потому что у нас не может быть так, чтобы не было премьера. Джентельменская конвенция требует, чтобы она исполняла обязанности до тех пор, пока ей не избрали сменщика. После этого Мей должна будет поехать в Букингемский дворец с прошением о своей отставке и кандидатурой того, кто будет следующим (даже если следующий – лидер оппозиции, действующий РМ должен об этом попросить). Теоретически монарх слушать это все не обязан, но имеет право назначить премьер-министром кого угодно. Но – конвенция! - монарх так делать не будет, а назначит того, кого сказали. Выбирают лидера партии (любой, не только консервативной) ни на каких ни на прямых всеобщих выборах, а по почте партийные активисты. Партийные активисты, что справа, что слева, существа отмороженные на всю голову. Левые уже подсунули нам красного Джереми, который похож на Троцкого что внешне, что внутренне, и которого человеком не делают даже его многочисленные коты. Активисты справа немного умнее, если вообще умнее. Крайне вероятно – процентов эдак 99%, если не случится чуда – что следующим лидером Консерваторов станет Борис Джонсон. Полагаю, что у русскоязычных читателей Бориска даже вызывает прияные эмоции. Он, к примеру, сильно не любит Путина. Но Путина у нас никто не любит, и поэтому для нас это не аргумент. В одном из своих редких в последнее время публичных появлений, Бориска сказал, что в крайнем случае мы выйдем из Евросоюза без договора. От такой заявки на успех публика пришла в экстаз. Часть потому что они очень хотят Брекзита и Бориска их рулевой. Часть – потому что Брекзита они не хотят, а Брекзита без договора не хотят совсем. В результате Бориску любят активисты из числа брекзитиров (а они и будут голосовать за лидера партии) – и ненавидят все остальные, включая примерно половину консервативного электората и больше половины консервативных депутатов в Парламенте. Правые центристы заплакали. Никто не хочет национализации, но этот тот редкий в наших краях момент когда экономика уступает общечеловеческим ценностям. Лучше лейбористы, чем фашисты в лице Ривз-Могга и прочих сторонников отделения. Но плакали мы недолго. Депутаты, которым не нравится Бориска на царстве, сделали хук правой. Если Борис становится РМ, то часть консерваторов будет голосовать за вотум недоверия правительству. У консерваторов и так практически нет большинства, и если еще часть своих проголосует за недоверие, у Парламенте ничего не остается, кроме как немедленно назначить новые выборы. И это создает удвительную, даже в островной бурной политической истории, неведомую коллизию. Кто победит на выборах, случись они через 3 месяца, не может сейчас предсказать никто. Дело в одномандатной системе. Если МР говорит, что он за Брекзит в округе, который против, его прокатывают. Если он против, а округ за, его тоже прокатывают. Линия партии у лейбористов требует говорить, что они против Брекзита (и при этом прокатываются их депутаты из округов, где сидят оголтелые сторонники выхода из Европы). У консерваторов линия на выход – и ровно с таким же эффектом, хотя и с противоположным знаком. В лучшем – или худшем – случае на новых выборах кое-как победят лейбористы с курсом на всеобщую национализацию всего. В другом лучшем – или худшем, но иначе - случае на выборах не победит никто, и эта музыка будет вечной, потому что в нашей ситуации отстутствие большинства означает немедленные перевыборы. Единственное, что совершенно невозможно, это победа Тори с Бориской во главе – центристское крыло не будет за него голосовать под угрозой расстрела, а бесноватых для победы явно недостаточно. (И да, ни в каком из относительно реалистичных сценариев мы не можем выйти из Европы в обозримом будущем – у нас просто не будет ножек, чтобы выходить). Вотум недоверия в случае избрании Джонсона настолько вероятен, что ему, скорее всего, будет принадлежать печальный рекорд самого короткоживущего в истории PM. Его шансы оцениваются сейчас от пары недель, если в момент его избрания Парламент будет на каникулах, до пары часов, в течении которых его изгонят. В этой связи возникает трогательный вопрос, а может ли Мей, положа руку на сердце, отправиться к Ее Величеству с кандидатурой нового премьера, который будет калифом на час, причем буквально? Не лучше ли ей продолжать править как есть, или, если как есть не получится, еще раз отсрочить Брекзит и предложить провести еще один референдум? Это тоже рискованный процесс, но как-то с позиции любого нейтрального наблюдателя второй референдум лучше, чем и Бориска с его право-бесноватыми, или Джереми с его левыми маргиналами. В этом случае... правильно, наш PM – Мей, причем, вероятно, на многие годы вперед, потому что одно согласование вопросов ко второму референдуму затянется на геологическую эпоху. Еще Мей может, конечно, предложить любую случайную кандидатуру – при условии того, что этого случайного персонажа не прокатят в первую же секунду очень злые депутаты. Как выясняется, ей в принципе ничего не может помешать это сделать. Ах да, еще можно возродить абсолютную монархию, которая в приципе никуда и не исчезала (монарх официально глава всего), но ею не пользовались, потому что бессмертное «так получилось». Самым разумным было бы, конечно, избрать не Джексона, а Ханта (вряд ли это имя что-то говорит русскоязычной публике, но он условно-вменяем, и это важо). Однако ничего в нашей политической системе не располагает к разумным поступкам. Нет, фунты никто не меняет, и солью и спичками не затаривается. А то, что ералаш давно перерос в бардак... Ну так и перерос. Старая демократия. Законы случайны, конституции вообще нет, о сильном лидере и не слышали, но кто в лес, кто по дрова, теплая и влажная погода способствует озеленению. Футбола в этом году нет, так выборами будем развекаться, не пропадать же лету.
Краткий анализ британской политики