Небольшой парк в самом центре оживленного города, эдакий карман свежего воздуха в урбанистических брюках. Осень, октябрь. Весь день лил дождь, почти опали все листья. Стоял вечер, который встречал своих гостей холодом и влажностью. Парк был почти пуст, лишь фонари освещали пустые аллеи, где-то слышалась одинокая гитара какой-то особо устойчивой к морозу группы молодежи. В общем ничего примечательного. Кроме старика с собакой породы Шар-пей.
«Чего уж тут примечательного? Граждане со своими питомцами в городских парках не редкость!» – скажите вы. Но эта пара стоит того, что бы остановить на них взгляд. Старик, который уже с большим трудом, хромая и тяжело дыша, все – таки успевает за своим четвероногим другом таким образом, чтобы поводок никогда не был натянут. Лишь моментами легко дергает, когда его питомец увлекается и приговаривает: «Ну же, Вик. Не торопись дружище. Раньше того, как тебе станет угодно, домой мы не зайдем». После этого они останавливались, старик ослаблял немного галстук и отодвигал старомодную шляпу на затылок. Выдыхал и запрокидывал голову, любуясь звездным небом.
Пес Вик, которому было уже 17 лет и его гладкошерстная шкура в складках, была седа и покрыта проплешинами, садился и ожидал, когда хозяин закончит свою передышку. Вик озирался на свой внешний вид: «Да черт возьми, я стал совсем стар, с такой шкурой теперь в бой не пойдешь, да и зимой можно замерзнуть.» Собака шла так быстро не спроста, она была стара и быстрый шаг давался ей весьма нелегко, а ступени служили настоящим испытанием. Пожилой Шар-пей знал, что у его хозяина Егора Сергеевича проблемы с сердцем, ему нужно больше ходить. В жизни пса была многое: он был членом семьи, лучшим другом девочки, которая превратилась в красавицу и перестала его посещать. Он был отцом трех прекрасных щенят, которых отдали добрым людям, во всяком случае, хозяин, так обещал, а ему пес доверял. Вик был охранником семьи – когда то давно, остервеневшая стая дворняг набросилась на гуляющую в парке семью. Шар-пей показал, не смотря на комичный вид, он все – таки бойцовский пес, но и его потрепали здорово. Впрочем, это не важно, главное удалось защитить «своих». А сейчас все – что осталось у старого пса, это его хозяин. Больше всего в жизни, Вик боялся умереть перед Егором Сергеевичем, ведь у него слабое сердце и он просто не выдержит. Поэтому собака вставала и снова тянула своего хозяина за собой.
Старик, оглядывал своего пса. Перед ним сидел его старый друг. Последний его настоящий друг на этой земле. Пожалуй, единственный, кому он доверил присматривать за своей дочерью, и Вик не оплошал. Егор Сергеевич практически выполнил, мужскую норму: построил дом, посадил дерево, правда Бог послал ему только дочь, которая была все равно объята самой нежной отцовской любовью. В итоге выбрав правильного мужчину, уехала с ним за океан. Однако, не забывала отца, звонила и посещала его по возможности. Но жизнь есть жизнь, суета и расстояния делали свое дело, звонки и посещения становились реже. Старик был не в обиде, дочь счастлива и это главное. Жена Елизавета, подарившая ему дочь, ушла, несомненно в рай, уже как пять лет назад. Перед смертью она обещала, что они еще увидятся. Поэтому Егор Сергеевич ждал и всегда поддерживал в порядке свой внешний вид, потому как не хотел, что бы жена после такого долгого срока, встретила его в неряшливом виде.
На предприятии, с которым старик пережил тяжелые времена, усилиями которого оно было сохранено, его с почестями проводили. Теперь, каждое утро, вид вереницы людей из окна, которые торопились по утрам на работу, грел хозяину Шарпея сердце. Все главы книги жизни были пройдены, кроме Вика. Его щенком купили болеющей воспалением легких дочке. Еще очень маленький он залезал на кровать к дочери, прижимался и как будто слушал удары сердца. Он сейчас так делает, прижимаясь к груди хозяина, когда тот задремлет на диване. Очень многим был обязан Егор Сергеевич псу, он помогал защищать семью. Старик больше всего боялся умереть при Вике, он не мог так подвести Шарпея. Не мог его оставить одного.
Старик ослаблял немного поводок, поправлял шляпу, и они снова двигались по алее, растворившись в гуще городского парка.
