Брюссель, лето 1965 года:
"Через три минуты после полуночи во Дворце Конгресса погас свет. Встреча министров в Брюсселе (...) проходила в темноте.
Каждый, кто увидел в этом плохое предзнаменование, вскоре получил подтверждение: после устранения короткого замыкания потребовалось всего 107 минут, чтобы переговоры потерпели неудачу.
1 июля, незадолго до двух часов ночи, начался самый серьезный кризис Общего рынка на сегодняшний день".
Противоречия между странами.
В ту ночь, горький конец которой описан в ежедневной газете "Время от 9 июля 1965 года", начался кризис пустого кресла.
Штефан Воганауэр, директор Института европейской истории права
им. Макса Планка, также считает, что этот этап стал самым серьезным кризисом в истории европейской интеграции.
В знак протеста французское правительство отозвало своего постоянного представителя из Брюсселя, держалось подальше от заседаний Совета министров и, таким образом, блокировало все Сообщество на шесть месяцев.
Всего семь лет назад Германия, Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург объединили свои усилия в Европейском экономическом сообществе (ЕЭС). Римский договор вступил в силу в январе 1958 года.
В нем говорится, что создание единого европейского рынка и постепенное сближение экономической политики должны способствовать развитию и процветанию стран и улучшению отношений между ними.
Однако представления о том, насколько далеко должна идти интеграция, расходятся.
Президента Франции того времени, Шарль де Голль, можно охарактеризовать как евроскептика с современной точки зрения.
Он выступает за создание Европы, основными столпами которой являются Франция и Германия. Но для него важнее было помочь своей стране вернуть прежнее положение в мире.
Де Голль считает национальную автономию необходимой и, соответственно, критически относится к наднациональным европейским институтам.
Спор, который завершился кризисом 1965 года, возник в два этапа:
По ряду важных вопросов должно было быть собрано большинство голосов.
Кроме того, Комиссия ЕЭС при Вальтере Хальштейне действовала как "европейское правительство" с точки зрения де Голля, так как планировала ввести независимый бюджет Сообщества.
Но за блокадой Франции стояли и другие причины:
Президент Франции хотел закрепить за собой доминирующую роль
в Европейском сообществе и усилить общее влияние национальных правительств.
Лишь в январе 1966 года французы вернулись за стол переговоров с другими членами ЕЭС, где они окончательно договорились о так называемом Люксембургском компромиссе: возможность вето для отдельных государств, национальные интересы которых оказались под угрозой.
Интеграция через кризис - чем хуже, тем лучше.
События показывают: даже в прошлом ситуация в Европе была отнюдь не более спокойной и гармоничной.
"Всегда были кризисы, - говорит историк права Штефан Воганауэр, - это легко забыть. С тех пор как я слежу за развитием событий, Европейское сообщество фактически находится в перманентном кризисном режиме".
Одно из немногих исключений было сделано в конце 1980-х и начале
1990-х годов, когда Жак Делор был председателем Комиссии, и была достигнута договоренность по Единому европейскому акту и Маастрихтскому договору.
"В европейской интеграции всегда были такие скачки", - говорит Вогенауэр. "Но потом последовали долгие периоды тактического отступления или застоя."
Но кризисы всегда имеют две стороны.
Вальтер Хальштейн, первый председатель Комиссии ЕЭС с 1958 по 1967 год, был твердо убежден, что Европейское сообщество может
"набрать вес и твердость именно в условиях обострения кризиса".
Объясняет Филипп Байон, историк из команды Vogenauer:
"Это было частью его теории и его самооценки как председателя Комиссии: Интеграция через кризис - чем хуже, тем лучше".
Хальштейн был солидным юристом и убежденным европейцем.
Будучи отцом-основателем Европейского сообщества, он рассматривал Европу как сообщество, основанное на верховенстве права - термин, который с тех пор играет важную роль в обсуждении вопросов европейской интеграции.
Торбен Клюндер имеет дело с этим термином для своей докторской диссертации, и рассказывает следующее:
"Не так-то просто четко определить "Европейское правовое сообщество".
С одной стороны, предполагается, что правовое сообщество существовало еще до того, как европейские государства объединили свои силы посредством договора.
Это нечто вроде ценностной общности, которая веками имела общую правовую основу с Римским правом.
С другой стороны, этот термин используется также и в смысле идеальной концепции, согласно которой европейские государства должны продолжать приближаться юридически.
Это слово в его различных значениях, безусловно, повлияло на наше понимание Европейского сообщества.
Правовое сообщество можно понимать как повествование о том,
как происходит европейская интеграция. А именно через право".
То, что кажется хорошим в теории, трудно реализовать.
Даже если в Европе и существует определенный консенсус в отношении верховенства права или основных прав, он усложняется, когда речь заходит о подробных вопросах.
Поскольку Европейский Союз до сих пор в основном сосредоточен на внутреннем рынке, целью является "только" создание равных условий для бизнеса во всех странах-членах ЕС.
Но эти условия, в конечном счете, влияют на вопросы, затрагивающие всех: Защита прав потребителей, защита окружающей среды, прав работников, а также национальных обычаев от производства продуктов питания до оформления номерных знаков.