О, журналистика, одна из древнейших профессий, сколько в этом слове романтики и приключений. На самом деле, конечно же нет.
Когда тебе 17-18 лет и ты поступаешь в университет, кажется, что все будет круто, кажется, что двери всех редакций открыты для тебя, ведь талант-то ого-го какой. Но на практике... все не совсем так.
Итак, уже далекий 2013 год, я закончила университет с красным дипломом, успела полгода поработать в какой-то сомнительной конторке по продаже роботов, амбиций было как снега зимой и красный диплом не давал покоя. Свою первую постоянную редакцию я нашла случайно, по объявлению в бегущей строке на одном из местных каналов. Пришла. Подвал, два каких-то странных чувака-редактора и невнятная мадам на "ресепшене". Персиковые стены повсюду, холод и плесень, Две комнаты с компами и "кухня" с мультиваркой. Шик, как мне тогда казалось.
Я очень переживала, старалась произвести впечатление на своих работодателей и безукоризненно выполняла все задания. Это тогда я еще не анализировала что за задания нам дают, а зря... Но, стоит отдать должное нашим редакторам, после такой школы, любое журналистское задание будет по плечу.
Нас было 4-5 журналистов, все только закончили или вот-вот должны были закончить обучение в вузе. Опыта - ноль, исполнительности - сто процентов. И что мы только не делали, куда нас только не посылали. Я была в местном "бомжеприемнике", психушке, кладбище, искала родственников убитой на пьяном кутеже девушки, бегала за мэром города, ходила по старичкам, чтобы выпытать у них историю жизни и написать очерк на 5-7 тысяч знаков.
А теперь о самом интересном: осень, утро, холодища, местная психиатрическая больница. Ну как больница, целый городок. Корпусов 10, если не больше, все низенькие, приземистые, построенные, наверное, годах в 50-х, но тщательно выбеленные и замазанные. В административном корпусе 2 этажа и деревянные лестницы. Главврач оказался не таким уж страшным, дал добро на комментарий и отпустил с миром. Суть репортажа была в том, чтобы поведать нашему 412-тысячному городу судьбу некого "Джона Доу", который потерял память, и оказался в психбольнице волей случая. Виктор, как сам себя называл пациент, выглядел лет на 50, был очень худым, болезненным мужчиной, но не буйным, слава богу. Поговорить с ним особо не получилось, кроме своего имени он ничего не говорил. На этом и решил сделать акцент редактор. А чтобы сгустить краски, в начале моего репортажа был примерно такой текст: "Низкие густые облака, атмосфера давит, персонал смотрит исподлобья, находиться на территории городской психиатрической больницы было очень страшно...." И в конце: "Я пыталась воззвать к этому бедному мужчине, повторяя: Виктор, Виктор, Виииктооор, но ответом мне была тишина".
Накал страстей был нешуточный, а близкий к маразму. Еще в памяти всплывает случай из репортажа в "бомжеприемнике", когда руководство повело меня по этажам, показывая самые чистые комнаты своих постояльцев. В одной такой комнате, похожей на больничную палату, со мной стал заигрывать вчерашний бомж. Ему было от 40 до 80 и он пытался приобнять меня за талию, сверкал беззубым ртом и подмигивал опухшим глазом. Впечатлений на всю жизнь.
Подобных историй очень много, думаю, у каждого журналиста, но моей работе особый колорит придавало, конечно местное население, специфика нашей редакции и просто звезды так встали, видимо. В общем, за 1,5 года работы воспоминаний хватит на книгу.