То, что существует такая вещь, как "психология личности", сама по себе является вопросом, возможно, достойным внимания будущего историка. Несмотря на ее технологические и математические особенности, можно утверждать, что усилия, затраченные на этот конкретный раздел дисциплины, не соответствуют полученным результатам. То, что было много критиков этой преданности, кажется, не имеет значения; эта область обусловлена рядом технологических проблем (сосредоточенных на оценке личности), которые идеально подходят для социального и прагматического идеала (относительные сравнения людей). Поэтому критика не нужна и не принимается во внимание, и разочарованные просто переходят к другим проблемам расследования.
В этой статье следует обратиться к набору убедительных критических замечаний, однако, что являются и стойкими, и близкими к выявлению одного недостатка традиции измерения индивидуальных различий личности, как это происходило в западной психологии на протяжении большей части столетий. Как отметил в своей книге "За пределами индивидуальных и групповых различий" Ламиэлл, одним из главных факторов, оказавших влияние на развитие традиций психологии личности 20 века, было введение, совершенствование и широкое признание статистических методов. Наряду с Ламиэллом, в настоящее время существуют убедительные свидетельства об этой истории.
Краткая история этого сдвига заключается в том, что разработка Галтоном и Пирсоном коэффициента корреляции дала возможность исследовать ковариацию показателей интеллекта с другими показателями, такими как социально-экономическое положение. Это (на современный взгляд) пешеходное описание кольца Пирсона вводит в заблуждение, поскольку оно упускает тот факт, что стало возможным сосредоточиться на межличностных различиях, а не на индивидуумах как таковых.
Она познакомила психологов с понятием агрегатов как ключевой исследовательской составляющей зарождающегося тестового предприятия, и эти агрегаты быстро стали центральным объектом исследования в романе психологии с тестом. Она позволяет изучать конкретные характеристики, измеряемые по группам, и представляет собой средство, с помощью которого человек может находиться в точной связи со своей группой.
Исследования в области разведки, например, потребовали некоторой концепции нормативных уровней для разработки тестов интеллекта. Эти нормы представляют собой лишь совокупность всех тестов, проведенных в рамках нормативной выборки. Кроме того, эта "неогальтонианская" модель, как ее называет Данцигер, началась со сравнения естественно образованных групп, таких как дети разных возрастов, но вскоре была вынуждена сравнивать искусственно созданные группы, а именно различные лечебные группы.
Поэтому она была расширена до базовых экспериментальных моделей, которые стали основой психологии. Возникшие в результате эпистемологические трудности были разрешены путем рассмотрения совокупных оценок групп как представителей фундаментальной теоретической сущности, образованной в ходе исследования. Иными словами, важна не изменчивость индивидуумов, а совокупность показателей в целом, отражающая представляющее интерес явление.
Неоптивистская модель
Последующая неоптивистская модель позволила сформировать теорию в качестве объясняющего устройства, требующего подтверждения наблюдениями. Однако это подтверждение сочеталось с использованием методов статистических заключений, которые требовали сводить теорию к простым гипотезам.
Таким образом, психологическая теория оставалась в основном упрощенным делом. Независимо от того, насколько изощренными являются психологические концепции, неизбирательное использование тестов статистических заключений привело к механическому и рутинному использованию метода, который по своей сути сводит сложные концептуализации к переменным величинам и, следовательно, исключает скорее прогнозную, чем продвинутую теорию. Психологические исследования требовали этого ограничения из-за в основном бинарного характера процессов принятия решений (т.е. принятия/отклонения). Этот переход к совершенно новому способу понимания психологических сущностей и связанный с ним сдвиг в теории требует большего анализа, чем я могу здесь представить, поскольку он сформирует всю вторую половину 20-го века, а также сделает работу Уильяма Стерна и представителей его поколения устаревшими.
Для того чтобы использовать методы, которые психологи в основном согласились использовать, проблемы должны были быть переопределены таким образом, чтобы их можно было превратить в переменные величины. В общем и целом, переменные, составляющие литературу по психологии человека, указывают на то, что они являются функциональными описаниями. Под этим я подразумеваю, что они эвристически функциональны и, следовательно, неопределенны.2 Это, конечно, отличается от официальных отчетов, которые продвигают функционализм в контексте вычислительной теории. В психологии такие формальные свидетельства редко имеют значение, поэтому я называю их неопределенным функционализмом.
Психологи, как правило, не берут на себя никаких обязательств в отношении онтологического статуса объектов (реальных или иных), но дают функциональные описания свойств, которые определяются в зависимости от того, как они действуют, а не что они собой представляют. Это чрезвычайно полезно, поскольку является кратким и относительно простым способом построения новых переменных или переосмысления старых проблем в новых терминах. Например, область психологии личности населена тысячами функциональных объектов (например, самопрезентации, ожидания, самоопределения, самопроверка, инфрагуманизация и т.д., как примеры из последних томов Журнала личностных качеств и социальной психологии). Пролистывание литературы по клинической психологии, психологии развития и т.д. могло бы составить не менее длинные списки.
Неопределенные функциональные единицы в значительной степени изобретаются заново с высокой скоростью, и их взаимоотношения друг с другом кажутся мало волнующими исследовательское сообщество. С одной стороны, присущая им гибкость и способ воспроизводства позволяют даже неофитам разрабатывать темы исследований и проводить научные изыскания с очень низким уровнем подготовки и подготовки.
Назвать переменную и, следовательно, функциональный объект легко сделать, найти ее во вселенной психологических объектов - это редкость, если вообще попытаться. Это способствует бесконечному распространению гипотетических функциональных сущностей, так что вопрос прогресса (как бы он ни задумывался) уступает место неуклонному распространению психологических "объектов", исследование которых определяется их популярностью среди исследователей.