Надо признать, что провокатором Сержа Генсбура называли и называют не без причины.
В самом деле, вся жизнь его — сплошная провокация. Он, чувствовавший себя неловко на людях, кажется, всю свою жизнь изо всех сил старался не выйти из-под софитов.
Один скандал сменял другой.
Если этот скандал не касался творчества Сержа Генсбура, значит, он касался его личной жизни. Если на личном фронте все складывалось хорошо, значит, он находил возможность шокировать публику чем-то иным: пьянкой в полицейском участке, эпатажной выходкой на Плас-Пигаль или какой-нибудь… гораздо более интеллектуальной провокацией. Так или иначе, но он заставлял парижан бесконечно говорить о себе.
И заставляет по сей день.
Его называют «парижским хулиганом с русской душой».
Песню «В лесу прифронтовом» часто пела мама Сержа, Ольга Гинзбург.
«Много лет назад дочь Лилиан попросила отца написать ей текст на русском. Она всю жизнь пела ее, когда дома никого не было. И что эти русские так любят грустные, щемящие песни? Откуда же в сердце столько тоски и печали?» (взято отсюда)
Последняя любимая женщина Сержа, его жена, Каролин фон Паулюс, носившая забавный сценический псевдоним Бамбу, говорила:
«В нем присутствовало нечто суицидальное, но это было в его сознании, даже в подсознании». Он выплескивал наружу какую-то странную депрессивную муть, свою маету, то, что так часто и беспричинно сжигает русских».
Рассказывают, будто бы однажды полицейский, наблюдавший, как скандалит в участке Генсбур, воскликнул:
— Разве французы так пьют? Так надираться и буянить могут только русские.
И, в общем, он был не слишком далек от истины.
В Серже Генсбуре многое напоминает о его происхождении. И это немудрено. В доме Сержа о корнях не забывали никогда. Несмотря на сложности эмиграции, родители привезли с собой из России не так мало — любовь к русской культуре, к литературе и музыке.
Сестра Генсбура рассказывала, что в родительском доме на самом видном месте стоял томик Пушкина.
Французская элегантность Сержа Генсбура замечательно сочеталась с «русской» широтой души. А еще с известной в наших краях… можно сказать, «генетической» склонностью к самоуничтожению. Он работал на износ, не спал ночами.
За одну только ночь он мог написать несколько песен. Серж много курил и пил.
«Песни принесли и известность, и деньги. Серж купил дом на улице Верней в престижном 7-ом округе столицы. Купил Rolls-Royce. Правда, водить он не любил и использовал авто как пепельницу – запирался в нем, курил свой «Житан» и сочинял.
Жюль Верлен: «Ему захотелось жить как князь. Он ходил в «Распутин» - парижское кабаре, где цыганские музыканты исполняли традиционные русские и цыганские мотивы. Он вставлял им купюры в скрипки, гитары, давал банкноты в 100 и 200 франков барменам, которые готовили ему коктейли. Он был чрезвычайно щедрым человеком».
Вообще-то, щедрость – не самая типичная национальная черта французов, но ведь Серж и не был французом. Эта его потребность жить на широкую ногу – как же она знакома, как понятна русским.
Парижский район площади Звезды, отель «Рафаэль». Менеджер отеля Лионел Лоранс прекрасно помнит, что у Сержа Генсбура была эстетская, барская привычка – отпуская на лето прислугу, перебираться в одну из самых престижных гостиниц Парижа.
«В здании напротив на последнем этаже начался пожар, – вспоминает он. – Лично я в этот момент был внизу, а Генсбур в своем номере. Пожарные вытащили большую лестницу и эвакуировали жителей. И это зрелище с участием пожарных, должно быть, ему понравилось. Он вышел из гостиницы, пересек улицу и сказал пожарным: «После того как вы все сделаете, приходите ко мне – выпьем по стаканчику». И когда пожарные закончили работу, как были в касках, сапогах, пришли в бар. Их было около пятидесяти человек. Генсбур сказал бармену: «Подготовьте шампанское «Кристалл» для этих господ». А это, наверное, самое дорогое шампанское в мире. В этом весь Генсбур». – взято отсюда
О детстве и юности Сержа Генсбура можно прочесть здесь
(продолжение следует)
подписывайтесь на мой канал
