Лиза говорила шифрами.
— Облака падают на мои плечи. Почему все животные в клетках?
К чему были эти слова докторам и почему между предложениями Лиза заливисто хохотала, не имея сил остановиться?
— Елизавета Викторовна, расскажите, чем вы занимаетесь.
Лиза округлила глаза и с маниакальной улыбкой взахлёб начала свой рассказ:
— Сегодня по шее жирафа можно прочитать интересные истории. Пятна плывут прямо в мои руки, и отпечатываются на линиях жизни и судьбы. Я вижу себя мёртвой и живой одновременно!
Последние слова утонули в безудержном смехе. Врачи терпеливо выжидали и тихонько переговаривались между собой.
— Вот бы узнать, что на самом деле творится у таких в голове...
***
Перед Лизой кружились железные прутья. Носороги смотрели на неё печально, остальные взгляды она не успевала уловить, только бесконечно длинные шеи жирафов и, кажется, львиную гриву.
Она вытянула руки и по ним, как по воде, пошли круги, волнами пересекая ладони, расплёскивая её на миллион капель.
"Надо собраться!"
Каким-то чудовищным усилием она начала стягивать себя по осколкам в единое целое, капля за каплей она становилась собой, но что-то пошло не так, и всё окружающее потянулось прямо в неё. Это сгущение было не предотвратить, она становилась всем и всё становилось ей. Небо рушилось прямо ей на плечи. Прутья закручивались вокруг её головы, прямо в лицо на неё летели дикие животные, искажаясь возле самых глаз в бескрайнюю рябь.
Лиза протянула руки и увидела шеи жирафов. А потом она увидела, откуда смотрят её глаза и почувствовала, как она проваливается глубоко в себя и как всё это безумие начинает отдаляться и замедляться.
***
— Елизавета Викторовна, вы слышите меня?
Лиза сидела с туповатой улыбкой и полуприкрытыми глазами, не откликаясь ни на что.
***
Внутри оказалось не темно, а серо. На самом дне этой серости была дорога и Лиза пошла по ней. Чем дальше она шла, тем больше её сгибало и скручивало, но она пыталась продолжать двигаться. В какой-то момент вокруг неё возникли яркие цветастые вспышки, которые вели себя агрессивно. Вместе со вспышками появлялись какие-то обрывки фраз, которые Лизе казались смутно знакомыми.
Красная вспышка заставила упасть и прикрыть голову руками: ..РИОТЖИЗНИВС...
Она с трудом поднялась и продолжила ковылять. Но была ли она? Эта мысль теперь занимала всё её существо.
"Есть ли я? Кто это — я? Я была всем, а потом..."
Но что случилось потом не поддавалась никакому осмыслению. Было только страшное ощущение давления и эти вспышки.
***
— Уведите её в палату, у неё обострение.
***
Что-то большое и тяжёлое нависало над Лизой. Сначала нависло, а потом сильно ударило по голове несколько раз. Но ей не было больно, только очень-очень страшно. Она почувствовала, как её мысль делится пополам, а потом ещё пополам, а потом ещё и ещё. Кажется, её вовсе и не осталось. Лиза растворилась в этом ударе, снова перестала быть собой, но почему-то ей спокойно и, наконец-то, темно. Лиза засыпает и не видит больше снов. Но сны за ней пристально наблюдают и выжидают следующего обострения.