Продолжение, первую часть можно прочитать тут
Свободное программное обеспечение и программное обеспечение с открытым исходным кодом
Наследие старых хакеров можно проследить до основания движения "Свободное программное обеспечение" в 1980-х годах. Свободные программы, первоначально разработанные Ричардом Столлманом, являются прямым ответом на несвободные программы, подчеркивая свободу пользователей пользоваться, редактировать и распространять программы.
По этой причине часто используются "свободные программы", чтобы подчеркнуть свободу программ, а не стоимость, хотя свободные программы, как правило, также бесплатны. Идеология свободного программного обеспечения напрямую связывает свободу информации со свободой человеческого потенциала, как это сформулировал Столлман:
"Я считаю свободные программы правом человека и, следовательно, моральной нормой".
С другой стороны, Open Source Software (OSS) - это альтернативная концепция брендинга, разработанная Эриком С. Реймондом, который считал, что лицензионные ограничения и явно политический дискурс вокруг свободного программного обеспечения работают против коммерциализации его техники. Вместо этого в риторике в поддержку OSS подчеркивались ее практические преимущества, поскольку в ней отказался от техноутопианизма Столлмана.
Как утверждает Реймонд, открытый исходный код не является особенно моральным или юридическим вопросом. Это инженерный вопрос. Он говорил что выступает за Open Source, потому что это приведет к лучшим техническим и лучшим экономическим результатам. Неудивительно, что брендинг с открытым исходным кодом возник примерно в то время, когда IBM и другие корпорации стали проявлять интерес к интеграции свободных программ в свои продукты.
Сокращение FLOSS, Free/Libre Open Source Software, также иногда написанное просто как FOSS, часто используется для распознавания обеих этих историй.
FLOSS не может быть понята без изучения также условий лицензирования, которые частично определяют ее использование. Лицензии FLOSS используют ранее существовавшую правовую базу авторского права для освобождения всех прав на программное обеспечение, с единственным условием, что программное обеспечение и любые производные версии выпускаются под одной и той же лицензией. Эта инверсия в некотором смысле взлома традиционного закона об авторском праве (но при этом сохраняющего всю силу закона) известна как "авторское лево".
Иногда эти лицензии называют "вирусными" из-за того, как каждое производное или комбинированное произведение "заражается" одной и той же лицензией. Лицензии с авторским левом не обязательно мешают другим извлекать выгоду из лицензированного продукта (например, класс лицензий с авторским левом Creative Commons разрешает, по умолчанию, коммерческое использование творческого произведения), а скорее они просто требуют, чтобы любая улучшенная версия программ или данных была свободно доступна другим.
Здесь спектр возможных правовых механизмов, связанных с цифровым производством хакеров, отражает идеологические трещины в самой хакерской этике.
Хакерские практики
Даже в научной литературе о хакерах Коулман и Голуб утверждают, что изображение хакеров в целом довольно двоично: их изображают как гениев и творческих героев, или как эгоистичных преступников.
Другие исследователи обнаружили различия в хакерском сообществе, но они в основном были сформулированы как периодизация, где различные хакерские практики редко сосуществуют во времени.
В качестве альтернативы этим концепциям, Коулман и Голуб предполагают, что есть несколько пересекающихся хакерских практик и этики, которые существуют одновременно, часто даже внутри одного и того же человека. В частности, они определяют три этические практики или жанра.
Первое, что они называют "криптосвободой и политикой технологий", - это сильно технолибертарный взгляд на хакерство. Эти хакеры считают, что люди обязаны защищать свою собственную информацию и конфиденциальность с помощью криптографии. В этом жанре сильная защита частной жизни и личный контроль над программным кодом рассматриваются как основа демократического идеала самодостаточных, автономных субъектов. Эти криптохирурги не видят большого смысла в понятиях информации, хранящейся как общее достояние.
Второй жанр, "Свободные программы и политика инверсии", отражает более утопическую технологическую коллективистскую идеологию свободных программ. В этом жанре также делается акцент на элегантность кода, потому что хакеры FLOSS идеологически вынуждены даже делиться своим кодом с другими.
Третий жанр, "Подполье и политика в отношении трансгрессия", совпадает с новыми хакерами, которые считают, что информация должна быть бесплатной, и поэтому должно ее освободить, чтобы она стала свободной путем незаконного проникновения в компьютерные сети.
В отличие от первых двух жанров, которые ценят автономию - индивидуальную автономию в первом случае и коллективную автономию во втором, третий жанр более паразитичен, в зависимости от существующих сетей, и переделывает существующее программное обеспечение. Эта третья категория также пересекается с практикой оффлайн-хакеров по реинжинирингу физических объектов.
Как было сказано ранее, это не исключительные категории, и эти внутренние противоречия в хакерской культуре продолжают развиваться как на уровне отдельных хакеров, так и внутри хакерских сообществ.
Продолжение можно прочитать тут