Помимо своего эссенциалистического значения, кровь стала олицетворением духа сообщества, альтруизма и социальной сплоченности.
Это социальное значение крови выражается в распространенных высказываниях, которые выносят кровные отношения за рамки родственных связей - имеется в виду "кровные братья" или "кровные связи".
Являясь символом социальной солидарности, кровь является важнейшим веществом в коллективных ритуалах. Антрополог Мэри Дуглас полагает, что ритуалы "воздействуют на тело через символическую среду физического тела". Для Дуглас кровные ритуалы - это способ устранения очагов напряженности в обществе.
Антрополог Виктор Тернер описывает практику Ндембула вырезать дерево мукулы во время родов. Дерево выделяет красную, подобную крови жвачку, которая символизирует кровь, сопровождающую рождение ребенка. Предполагаемой целью ритуала является свертывание крови. Духовное значение ритуала, по словам ученого, заключается в том, чтобы помочь женщине принять свою судьбу в жизни и тем самым сохранить племенную преемственность и общность, усилив правила, которые регулируют соответствующее поведение.
Кровь также является символом сообщества в современном искусстве. В 1997 году Эдуардо Кек (Eduardo Kac) создал произведение искусства на основе крови под названием "А-позитив". Он соединяет человеческое тело с роботом через внутривенную иглу и сдает кровь роботу, который извлекает из него кислород для поддержания небольшого пламени, горящего внутри его тела. Биобот дарит художнику декстрозу. Этот обмен - способ исследовать новые взаимоотношения между человеческими телами и биомашинами.
Общие поставки доступной крови связаны с идеями равенства и справедливости. Сила таких ассоциаций отражается на системах донорства крови. Донорство для общественного блага укрепляет чувство принадлежности к сообществу. В своем анализе глубокого смысла "отравленной" крови биоэтик Томас Мюррей описывает, как дар крови - форма альтруизма - связывал и утверждал социальные связи и общность, связывая донора с незнакомцами и донорство с общественным благом.
Придание крови экономической ценности за счет платежей донорам угрожает ценности альтруизма, лежащего в основе ее распределения. В Соединенных Штатах формально существует двойная система, но платят отдельным лицам за донорство цельной крови редко. Однако двусмысленность в отношении оплаты донорам очевидна в языке; мы все еще говорим о "донорстве" и "сдаче", даже когда доноры получают оплату. Нам вряд ли понравится ярлык "поставщика крови" или описание "рынка крови". А "пожертвования", основанные на экономических интересах, а не на альтруизме, как правило, обесцениваются и стигматизируются.
Пожертвование, как подразумевает слово, должно быть альтруистическим актом. Получение прибыли от крови повсеместно считается неэтичным и эксплуататорским занятием. Распространенные фразы, такие как "кровавые деньги" или "кровососы", указывают на пренебрежительные последствия связи крови с деньгами. Превращение крови в экономический продукт, как представляется, нарушает убеждения о ее важности в качестве общественного блага.
Коммерческие интересы, связанные с банковским обслуживанием крови, поддерживают хрупкий авторитет. Аналогичным образом, коммерческие интересы, связанные с использованием и коммерциализацией крови в качестве источника ДНК, также являются подозрительными. Напряженность по поводу социального значения крови в эпоху биотехнологий очевидна в продолжающихся дебатах о приватизации пуповинной крови.
Плацентарную кровь можно забрать из пуповины сразу же после рождения и использовать в качестве заменителя костного мозга в будущем. Пуповинная кровь когда-то считалась отходами и выбрасывалась, но биотехнологии превратили этот материал в ценный коммерческий продукт и неизбежно стали предметом имущественных споров.
Кто владелец пуповинной крови - ребенок, родители или общество? Является ли плацентарная кровь частной собственностью индивидуума или общественным ресурсом - общественным благом?
Первоначально планировалось использовать пуповинную кровь в качестве общего ресурса, доступного для тех, кто нуждается в пересадке костного мозга. Но коммерческие интересы теперь хранят пуповинную кровь в специальных частных "банках" и призывают беременных женщин хранить пуповинную кровь своих детей, разумеется, за определенную плату, в качестве своего рода страховки от будущих медицинских потребностей.
В свете возможности анализа ДНК проблемы приватизации пуповинной крови выходят за рамки конфликта между государственными и частными интересами. Банки крови являются источником генетической информации. Даже капля крови может быть генетически проанализирована, чтобы выявить многое о здоровье и предрасположенности человека.