Глава 1 Каньон.
15 июня 1522 года от Р.Х. Центральная Америка.
Идёт двадцать пятый день путешествия. Солнце стоит в зените. Лучи светила нещадно припекают и по спине испанского гранда Фернандеса де Альваро течёт тонкой струйкой пот. Он пытается найти тень и место для отдыха, но безуспешно. Ближайший источник воды находиться на расстоянии двух дней пути. Каньон кажется ему бесконечным. Уже второй день Фернандес совершает переход через адский жаркий каньон вместе с тремя вооружёнными проводниками индейцами - тлашкальтеками, девятью индейцами – носильщиками из племени таино с острова Куба и поредевшим отрядом конкистадоров.
От группы солдат, состоящей было из тридцати семи человек, осталось тридцать. За двадцать пять дней – умерло шестеро испанцев и один португалец. Один умер от укуса ядовитой змеи, двое других сорвались в нежданную расселину, прихватив с собой драгоценный бочонок с водой, четвёртый и пятый убиты в стычке с неизвестными индейцами, шестой по имени Санчес заколот самим де Альваро при попытке неповиновения приказу, последний – португалец, умер по глупости – застрелился при чистке своего пистолета. Это ж надо было придумать, направить дуло себе в лицо и спустить спусковой крючок. Выстрел размозжил ему голову, кровь попала даже в глаза Фернандесу. Этого португальца, «как его звали?», - де Альваро мотает головой пытаясь вспомнить имя, пришлось хоронить, наспех заложив труп камнями. Не успел труп остыть как падальщики грифы тут как тут. «Как так быстро птицы чуют мертвечину?», - задаётся вопросом испанец.
Оставшиеся конкистадоры выражают шёпотом друг другу недовольство этим злополучным походом, но не говорят вслух, боясь повторить судьбу несчастного идальго Санчеса. Один лишь Алонсо - священник, обливаясь потом, стоически терпит и молчит, а если не молчит, то бубнит под нос: «На всё воля Господня. Нам даны эти испытания, чтобы испытать нас и наш дух, во имя славы Господней!». Напряжение стоит в сухом перегретом воздухе. Только смерть Санчеса, посмевшего бросить вызов Фернандесу, и убитого им, сдерживает остальных от открытого бунта.
Испанский гранд нервничает, впереди шагают три индейца, которым он не доверяет, как-то уж путанно они ведут его отряд. Двадцать восемь других пар глаз, идущих вслед за ним конкистадоров, прожигают ему спину. Он чувствует, что они готовы в любую секунду взбунтоваться и взорваться как пороховая бочка.
«И это мои же люди. Проверенные, опытные солдаты, бывшие со мной не в одной схватке. Вот уж и правда люди говорят, что время и невзгоды превращают людей в животных»– думает Фернандес. Он не оборачивается назад и, насупившись, шагает за неунывающими индейцами.
Отряд, выстроившись в цепь, шагает по дну каньона. Впереди бегут испанские собаки, за ними идут, внимательно выглядывая путь – три индейца – тлашкальтека, позади навьюченные испанцы и таино. На плечах у каждого из идущих, тюк с припасами и оружие. Два замыкающих строй солдата несут на своих плечах узкую длинную кулеврину из бронзы. Позади испанцев носильщики - таино волочат мешок со свинцовыми картечными пулями и остальную походную поклажу.
Вокруг возвышаются раскалённые стенки каньона. Белые камни. От них исходит обжигающая волна жара. Потрескавшееся русло забытой богом реки. Птицы и то боятся пролетать здесь. Если бы не яркое удушающее солнце в беловатом голубом небе, то место можно назвать адом.
Продолжение...
Глава 2