Андрей всегда знал, ЧТО для меня лучше.
Моя жизнь была расписана им по минутам.
Шаг вправо, шаг влево - попытка к бегству. Прыжок на месте - провокация. На этих нехитрых законах Андрюха выстраивал наши отношения.
Он сказал, что мы должны заняться спортом.
Спорт - дело благое, и перед второй парой два раза в неделю мы ходили в бассейн. Благо, первой пары не было...
Ну, как ходили...
Целых два раза мы, как сонные мухи, дисциплинированно в полвосьмого утра проплывали, точнее, продерживались наплаву запланированный Андрюхой минимум в пятьсот метров, а потом шли досыпать в университетскую библиотеку. Сопели, обнявшись с книгой.
«Дисциплинированно» - это вообще красная нить всего повествования.
С третьего раза Андрюха начал просыпать, и я плавала одна. Мне просыпать было нельзя, потому что спорт - это наше все!
Потом Андрюша запретил мне общаться с Люськой. «Она гулящая и всем дает». Ну, не знаю. Наверное, Андрюше было виднее. Люська все равно не входила в число моих ближайших подруг, поэтому я лишь недоуменно пожала плечами.
На 8 марта папа сделал мне царский подарок - билет на концерт Жванецкого. Но билет был один, а нас с Андрюшей - двое. Поэтому на концерт я не пошла, а пошли мы в университетскую общагу, где пили водку и смотрели «Грязные танцы». Михаил Михайлович, прости меня!
Андрюшины родители во мне души не чаяли. Андрюша был с ними в односторонних контрах. То есть, он с ними в контрах, а они с ним - нет. Батя Андрюши был суровый военный в отставке, а у Андрея был его характер. Ну, и нашла коса на камень... После третьего года военного училища Андрюха училище бросил и ушел в армию. После армии поступил в универ, где мы и познакомились. Андрюха из армии ушел, а армия из Андрюхи - нет.
Таким образом, Андрюша не оправдал папиных надежд. Кроме того, он всячески отстранялся от родительского образа жизни, презирая их поездки на дачу и папино кустарное производство рам для пчел, благо, на дворе стояли суровые девяностые, и родители пытались просто выжить. А Андрюха считал, что масштаб был не тот.
Маме он не мог простить слепой преданности папе.
Но меня в этой семье обожали все. И даже Андрюхин младший брат.
Однажды мы справляли у Андрюши Новый год. Я и он - в одной комнате, родители - в другой. Брат ушел к друзьям. Украдкой от Андрюши я пробралась ненадолго к родителям поздравиться.
Андрюшина мама как - то подарила мне вельветовый белый костюм, приобретенный ей по случаю в секонд - хенде. Тогда это было в порядке вещей.
Костюм был хорош. И я в нем была хороша.
Этот костюм мне безапелляционно приказано было надеть на встречу с Андрюшиными одноклассниками, куда меня брали как доказательство собственной состоятельности. Андрюша любил предъявлять меня друзьям со словами «смотрите, какой у меня заяц есть!». Заяц - это я, прозванная им так раз и навсегда за наличие у меня зимней белой шубки из искусственной чубурашки.
По дороге к месту встречи мне было велено приобрести шампанское и конфеты, что я дисциплинированно и сделала.
В тот день стояла жуткая жара. На улице было за 30. Надеть вельветовый костюм с юбкой в пол было равносильно самоубийству. Я надела другой. Тоже белый. Но ДРУГОЙ.
Меня бросили прямо на остановке. Я плакала. Я уговаривала взять меня с собой и уверяла, что больше так не буду. Но я провинилась - и меня наказали. Предварительно забрав купленные мной конфеты и шампанское. Милостиво прощена я была только через несколько дней.
Так пролетели три с половиной года.
Я очень хотела замуж и детей. Андрюша хотел белый мерседес, а детей не хотел категорически. Он так и говорил: «Женюсь на тебе, когда у меня будет белый мерседес». В его устах это звучало как «никогда». Я плакала и надеялась, что он передумает.
Три с половиной года я честно пыталась притворить в жизнь модель «мужчина всегда прав».
Я жила его умом. Я его слушалась. Я ему внимала.
Постепенно, очень- очень медленно я начала понимать, что что - то здесь не так.
Сначала его тотальный контроль мне даже нравился.
Потом стал удивлять.
Потом раздражать.
Раздражаться вслух я не смела.
Только однажды сказала ему, что ухожу. Напившись для храбрости.
Я помню этот вечер. Был день города. В небе полыхал салют. Я шла от Андрюши и плакала. Потому что он мне не поверил. Он рассмеялся мне в лицо и отправил проспаться. Я и сама себе не верила. Слишком велика была власть этого человека надо мной на тот момент. Ничего у меня тогда не вышло.
А вышло через полгода. Со второй попытки. Уже на трезвую голову. Я опять сказала ему «я от тебя ухожу». Не поверив, он распахнул передо мной дверь. Я вышла.
На этот раз я была уверена, что справлюсь. Клетка распахнулась. Я была свободна.
Через неделю он позвонил. Никогда ни до, ни после я не видела его в таком состоянии. Он реально плакал и уговаривал вернуться. Я услышала от него такие слова, которые мечтала услышать все три года.
Но - уходя, уходи. Проплакав вместе с ним полтора часа по телефону, я все же своего решения не изменила.
Он любил меня. По - своему. Но понял это поздно. Слишком поздно. Любой костер погаснет, если его не поддерживать. Мой костер к тому времени погас совсем. Без вариантов. И даже тлеющего уголечка не осталось. Один пепел.
Так закончились мои более чем трехлетние отношения.
Спустя несколько лет мы с Андрюшей случайно пересеклись на улице. Он рассказал про свою новую девушку. А потом, через паузу, добавил: «Знаешь, а я с ней такую же ошибку совершаю, как и с тобой: я все время диктую ей, что делать. Я понимаю, что не прав, а остановиться не могу...»
Больше я его не встречала.
И с того момента никогда и никому я не позволяла командовать своей жизнью.
Три года я была в отношениях «каменная стена». За меня решали все. В конце - концов эту каменную стену я стала ощущать клеткой.
Может, кому - то это и нравится.
Это ни хорошо, и ни плохо. Это имеет место быть в нашей действительности.
Все дело в том, что это не подходит мне.
Моя зона комфорта - отношения 50 на 50. Ну, или 45 на 55. В сторону мужчины.
Пусть он будет главный. Чуть - чуть. А я - на полшага позади. Всего на полшажочка. Не больше.
Отношения, которые нас не убивают, делают нас сильнее.
Я благодарна Андрюхе. Не скажу, что это были самые счастливые годы. Но поучительные - это уж точно. Он во многом сформировал мой характер. И благодаря ему я лучше стала понимать себя.
А это важно!