Приветствую, дорогой читатель! Вот и подоспела пятая часть рассказа "Одна чашка огня на двоих"! Эта часть является финалом!
Так что скорее наливай себе чашечку горячего чая и приступай читать!
– Мы тут гуляли раньше. С родителями, – рассказывает Гало, сам не зная зачем. – Змеев воздушных запускали. У меня дракон был. Красивый. Зубы – во!
Напряженная линия плеч Лио наконец расслабляется.
Он поворачивается и снова смотрит спокойно, как ни в чем не бывало.
– Отличный парк. Летом тут, наверное, здорово.
– Ага, очень! – охотно переводит тему Гало. – Пикники – вообще зашибись! Ты просто обязан как-нибудь с нами сходить, ну и этих своих можешь прихватить! А правда вы на последней тусовке намешали такой коктейль в лаборатории, что один чувак на время даже ослеп?
– Нет, – отвечает Лио, глядя куда-то мимо него. – Нет, конечно. Чтобы ослепнуть, нужен не коктейль.
Идиот.
Учебник по органической химии летит в стену и с грохотом падает на пол.
Идиот.
Один ботинок повторяет его траекторию.
Идиот.
Другой летит следом.
Конченый идиот!
Лио тяжело дышит, лихорадочно оглядывая комнату в поисках чего-нибудь, чем еще можно запустить, и понимает, что не уверен, кого именно сейчас ругал на все лады.
Он опускается на кровать и закрывает лицо руками. Пальцы мерзко, мелко дрожат – совсем как тогда, в парке. Лио стонет сквозь стиснутые зубы. Если бы он замешкался с важным разговором еще на несколько секунд, то не утерпел бы и обнял этого дурака!
Но он все испортил.
Гало, Гало все испортил – поправляет Лио со злостью и падает на спину, заставляя себя дышать ровно и глубоко. Нет, безнадежный идиот из них двоих все-таки он сам. Даже Гало, придурок Гало умеет пользоваться гуглом, а Лио так облажался!
Первый же запрос в поисковике выдал всю нужную информацию.
Молодой герой, чудом оказавшийся на месте пожара, спасает подростка из горящего здания. Овации, вспышки камер, потерянное, словно неживое лицо мальчишки с криво обгоревшими волосами. Лио понимает: он уже видел этот снимок раньше, но не узнал в Гало того несчастного пацана. Неудивительно, что теперь тот так печется о своей прическе...
И другое лицо. Лицо, которое Лио видит на изнанке век каждый вечер, когда засыпает, и каждое утро, когда вываливается из очередного душного, полного слез и ярости сна.
Скромная улыбка, прищуренные глаза.
Искалеченная ожогами рука.
Рука, которая спустя пять лет не нажала кнопку остановки во время испытаний нового космического двигателя на низкообогащенном уране. Рука, которая слишком долго медлила, прежде чем набрать нужный номер и сообщить о необходимости эвакуации всех сотрудников ближайшей к полигону лаборатории. Среди них было так много конкурентов.
Лио знает: таких рук, не сделавших то, что должны были, очень, очень много.
Но ту – самую первую – он всегда будет помнить.
Неудачу замяли. Властям, как и всегда, было важнее, чтобы эксперимент прошел до конца, а побочные жертвы – это побочные жертвы. Разумеется, вчерашний героический студент и нынешний талантливый физик прагматично сменил закрытые лаборатории на просторные залы для лекций.
Чтобы спустя пять лет претендовать на пост проректора университета. А дальше, судя по слухам – руководителя новой компании на контракте у НАСА. Ты невидим и невредим, когда ты у всех на виду.
– Крэй Форсайт, – хрипит Лио, и ненавистное имя закипает на губах горькой пеной.
Когда человек умирает от лучевой болезни, то словно медленно сгорает в огне. Лио жив и здоров, его, конечно же, не было в той лаборатории. Но он навсегда отравлен яростным огнем, который спалил дотла всех, кто был ему дорог.
Кто успел рассказать ему о кнопке и о руке перед тем, как уйти с последним сполохом.
Конечно, сначала они говорили властям.
Конечно, им предпочли не поверить. Больные люди, что с них взять. Несут какую-то чушь, горячечный бред, пытаются оболгать талантливого коллегу, которому в отличие от них посчастливилось быть далеко от полигона и выжить. Ничего не поделать, работа ученого – это всегда риск.
Лио знает: Крэй слишком тщеславен, чтобы забыть о том проекте. Чтобы просто уничтожить все расчеты, всю информацию. Нет, она должна, обязана у него храниться! А Лио обязан ее раздобыть.
Не ее – так что-нибудь еще. Любое доказательство подлости Крэя, что угодно, чтобы жизнь Лио наконец обрела смысл.
Он долго стоит под обжигающе горячим душем, пока в гудящей башке наконец не становится пусто. Ложится в постель, накрывшись с головой одеялом – и впервые за долгое, долгое время видит за опущенными веками другое лицо.
Воображаемый Гало смущенно отводит глаза, быстро облизывает губы, делает прерывистый вдох – и Лио вопреки всем законам логики улыбается, проваливаясь в сон.