Зажатая между Замбией, Танзанией и Мозамбиком, Малави является домом для почти 18 миллионов человек. Неоднократные попытки ввести квоту для женщин в парламенте, в последний раз в декабре 2017 года, потерпели неудачу.
Тем не менее банда преуспела, несмотря на отсутствие институциональной инфраструктуры, чтобы подтянуть ее или семейные связи и деньги, чтобы проложить ей путь.
Отец Банды был членом полицейского духового оркестра Малави. Она помнит, как когда ей было восемь лет, друг семьи, которого она называла дядя Джон, сказал ее отцу, что он видит большой потенциал в молодой Джойс.
До избрания вице-президентом Малави в 2009 году Банда была министром по гендерным вопросам, делам детей и общественным службам, а также министром иностранных дел. Она стала президентом после внезапной смерти своего предшественника-мужчины, и занимала этот пост с 2012 по 2014 год.
"Так называемый западный феминизм не может здесь работать”, - говорит она, характеризуя его как конфронтационный. “Мы не собираемся добиваться гендерного равенства, используя модели, которые мы заимствуем из других стран.
Здесь, в Африке, женщины уже были лидерами прежде, и они были лидерами не путем запугивания мужчин, а путем привлечения их и убеждения их открыть космос.
Поэтому мы должны смотреть на наши собственные традиции и делать это по-своему.”
Жизнь Банды определила ее борьбу за права женщин, сначала в мире общинного развития, а затем в политике.
Увидев свою лучшую подругу, Крисси Замаэр, вынужденную отказаться от своего образования после начальной школы, потому что ее родители не могли позволить себе шестидолларовую школьную плату, Банда подтолкнула ее к созданию Фонда Джойса Банды, который, среди прочего, обучил 6500 девочек в школах без платы за обучение.
Пережив десятилетний жестокий брак, Банда вдохновилась идеей создания Национальной Ассоциации деловых женщин-группы, предоставляющей начинающим предпринимателям денежные средства, поскольку, по ее словам, финансовая независимость дает женщинам возможность выбора.
В 2006 году, будучи министром по гендерным вопросам, Банда выступала за принятие закона о бытовом насилии, а в 2013 году под ее председательством Малави приняла закон "О гендерном равенстве".
За два года ее правления уровень материнской смертности снизился, и этот вопрос Банда уже давно поднимала после того, как она перенесла послеродовое кровотечение во время рождения своего четвертого ребенка.
Она заручилась поддержкой мужчин-вождей, убедив их поощрять роды под медицинским наблюдением в клиниках вместо традиционных домашних родов. Это пример, говорит она, феминизма, который работает в рамках культуры и при поддержке мужчин для изменения социальных норм.
Некоторые женщины пришли к власти через наследство или наследие. Тереза Качиндамото стала вождем, так как она пошла по стопам своего покойного отца.
Она перечисляет свою первую обязанность как "хранитель культуры", но с тех пор, как она стала вождем в 2003 году, она работала над изменением некоторых культурных практик своего племени, включая инициацию, при которой девочки в период полового созревания теряли девственность с незнакомцами.
Она столкнулась с сопротивлением, даже с угрозами смерти, исходившими от подчиненных ей сановников и деревенских старост, а также от других вождей, равных ей по старшинству.
Качиндамото также запретила детские браки, отправив девочек обратно в школу, задолго до того, как Малави приняла закон в 2015 году, который повысил законный возраст вступления в брак с 15 до 18 лет. Поправка, внесенная в 2017 году, привела Конституцию в соответствие с новым законом. Сначала, говорит Качиндамото, люди не хотели ее слышать, поэтому она создала гастролирующую музыкальную группу, чтобы собрать людей, а затем напала на них со своим сообщением против детских браков и ритуалов инициации.
С тех пор она разработала подзаконные акты против практики в ее юрисдикции и публично уволила мужчин-вождей, которые продолжали ритуалы, приводя примеры их в общине.
В то же время она назначила около 200 женщин на руководящие должности. Когда она стала вождем, она говорит: “там не было деревенских женщин, только старосты, поэтому я изменила культуру.”
В Тунисе, североафриканском государстве, которое также входит в арабский мир и является домом для около 11,5 миллионов человек, женщины уже давно играют важную роль в политике и гражданском обществе, начиная с 1950—х годов при Президенте Хабибе Бургибе - но не все тунисские женщины.
В 1981 году Бургиба, убежденный секулярист, запретил женщинам и девочкам носить хиджаб в государственных учреждениях, фактически закрывая завуалированных женщин от государственных школ, работы на государственной службе и других общественных местах.
Тунисская революция 2011 года, первое из восстаний Арабской весны, свергла диктатора Зина эль-Абидина бен Али и открыла политическую арену для новых лиц, в том числе женщин в вуалях.
Улицы столицы Туниса заметно изменились после его отъезда: все больше женщин надевали головные платки, возможно, не столько из-за религиозных убеждений, сколько из-за пренебрежения ими.
Тунисский Кодекс о личном статусе, принятый в 1956 году, является одним из наиболее прогрессивных в регионе, запрещающим полигамию, обеспечивающим равенство при разводе и устанавливающим минимальный возраст вступления в брак и взаимное согласие в браке.
Аборты были легализованы в 1965 году для женщин с пятью и более детьми и с согласия их мужа, а также для всех женщин в 1973 году.
В последующие десятилетия тунисские женщины продолжали удерживать свои достижения, главным образом потому, что их страна была избавлена от разрушительных войн, санкций и насилия со стороны боевиков, которые опустошали Ирак и другие страны.
Перемены были быстрыми и стремительными. В 2014 году новая Конституция закрепила права, подробно изложенные в Кодексе о личном статусе, и постановила, что мужчины и женщины равны.
В 2017 году, несмотря на сильную оппозицию, тунисским женщинам было предоставлено право вступать в брак вне мусульманской веры, нарушая общерегиональное табу.
Ранее был принят новый закон о насилии в семье, в то время как другой закон гарантировал, что матери больше не нуждаются в разрешении отца на выезд за границу в одиночку со своими детьми.
Закон о "горизонтальном и вертикальном гендерном равенстве" обязывает все политические партии иметь равное число кандидатов-мужчин и женщин-на местных выборах.
В целях повышения представленности женщин он привел к тому, что женщины получили 48 процентов мест в муниципальных советах на выборах 2018 года. Женщины занимают 79 из 217 мест в парламенте Туниса, что является самым высоким показателем (36,4 процента) в арабском мире.